удерживать ее. Ни причины, ни потребности, как пытался Марко убедить сам себя. И он бы выпустил, если бы упрямица не начала вырываться. Такой удар по его мужскому самолюбию!
– Нет! – вскрикнула Лили, запаниковав от того, что тело ее снова совершенно неадекватно и неуместно отреагировало на прикосновение.
Казалось, телу доставляет удовольствие близость этого мужчины, что совершенно недопустимо и должно быть немедленно пресечено, пока он не догадался о том, какое действие на нее оказывает. Подняв глаза, она поняла по его горящему взгляду, что он совершенно иначе истолковал ее возглас и наказания не избежать.
Кара настигла ее мгновенно и окончательно выбила почву из-под ног. Его рот накрыл губы Лили поцелуем, таким, какого она не испытывала никогда в жизни. По телу пробежала волна жара, и показалось, будто они – две половинки целого, наконец-то воссоединившиеся. Она взмахнула свободной рукой, чтобы выразить протест, но вместо этого с изумлением обнаружила, что ладонь ее ложится на его лицо. Пальцы ощутили текстуру кожи, выбритый подбородок. Как художнику, Лили захотелось исследовать черты его изумительно, невозможно красивого лица. Только ли как художнику? Губы ее расслабились и слегка приоткрылись, и из них вырвался слабый стон. Что это? Как что, протест, разумеется, ничем иным этот звук быть не может!
Глядя в глаза цвета кипящего золота, Лили почувствовала, как ее пробирает дрожь, как все тело охватывает предательская слабость, принуждая хозяйку опереться о мучителя. На какое-то мгновение показалось, будто тела их движутся, повинуясь некоей неведомой силе. И вдруг мужчина резко отстранился.
Марко с трудом приходил в себя. Он никак не мог осознать, что с ним творится. Почему он, всегда совершенно невозмутимый и рассудительный, позволил эмоциям взять верх над разумом? Никогда прежде он не действовал столь импульсивно. Стоило признать, что первая реакция на всю эту затею с выставкой была верной. Не зря его сначала одолели сомнения по поводу затеянного комитетом проекта. Нужно было отказаться, довериться интуиции. Правда, тогда он усомнился в способности иностранной организации адекватно преподнести историю его страны и рода. Ему и в голову не могло прийти, что проект чреват осложнениями совсем иного толка.
Марко бросил на Лили тяжелый взгляд и не увидел ничего, что могло бы послужить веской причиной для его плоти реагировать столь бурно. Хоть убей, не понимал он, почему его так волнуют ее присутствие, ее запах, очертания груди, приподнимающейся в такт дыханию, тепло самого дыхания… Стиснув зубы, злясь на самого себя, что вообще тратит время на подобные размышления, мужчина попытался привести мысли в порядок и взять ситуацию под контроль.
Да, она симпатичная. Что там, по-настоящему красивая – спокойной, тихой, некричащей красотой. Внешность эта соответствовала утонченности профессии искусствоведа и никак не вязалась с той работой, за которой он застал красотку накануне в студии. Какая же из этих двух ипостасей истинная? И к которой из них его влечет? Неужели в глубинах его
