нож, так бей.
Бросив на меня еще один презрительный взгляд, он направился к двери и поманил Георгия за собой. Как только они вышли, я на цыпочках, стараясь, не дай бог, не скрипнуть рассохшейся половицей, понеслась к окну и прижалась ухом к слегка отошедшей от проема оконной раме. От того, что я услышала, у меня на голове зашевелились волосы.
– Пить больше не смей, – холодным стальным тоном приказал другу Ковалев, – и глаз с девки не спускай, не дай бог, опять орать начнет или на помощь соседей звать. Если вдруг случится самое плохое и меня повяжут менты, учти – я буду надеяться только на тебя. Само собой, я ничего им про твое участие в деле не стукну, буду все валить на Эгле. Мол, она все задумала, осуществила и т. д. и т. п. А меня, как мужа подруги, попросила просто забрать сумку, забытую ею в том самом месте… Подставила, как говорится, за здорово живешь… Но и ты должен будешь подсуетиться, тогда, возможно, мы сможем выйти сухими из воды. Останемся без бабок, но хоть на воле…
– Что я должен делать? – хрипло спросил Георгий.
– Сущую мелочь, – хмуро отозвался Ковалев. – Ты сделаешь так, чтобы обе девки бесследно исчезли…
– В смысле? – оторопел Жорж. – Ты что, обалдел, что ли, совсем? Я на мокруху не подписывался. Да я просто не смогу…
– Сможешь, – не терпящим возражения тоном сказал Сергей. – И сделаешь! Иначе мне придется все валить на тебя. Так что выбирай: или они, или ты…
– Но как я смогу… – Голос Георгия стал растерянным. – Я готов, но я не знаю…
– Запрешь их обеих в кладовке, – деловито начал Ковалев, – потом через вентиляцию пустишь газ из кухонного баллона. И все. Ни крови, ни шума… Они быстренько сначала уснут, потом дышать перестанут. Жаль, конечно, что попользоваться не успели такой красотищей… Да хрен с ней. С деньгами мы и не таких милашек сможем отоваривать, хоть по дюжине в день… На чем я остановился? Ты погуляешь на улице минуток тридцать – сорок, потом все окна откроешь, чтобы проветрилось, этих в лес оттащишь или, на худой конец, в саду закопаешь… Потом все наши вещи из дома тщательно собираешь и гонишь в город, запираешься там в своей квартире и носа не высовываешь. Про этот дом можешь смело забыть, я снимал его на имя одного малознакомого бомжа, который за бутылку любезно предоставил в мое распоряжение свой паспорт. Если к тебе придут менты, ты с честным и трезвым лицом сообщишь им, что мы весь сегодняшний день провели с тобой вместе, играли в карты, а часов в пять мне позвонила приемная дочь Эгле и попросила приехать, ты дал мне ключи от машины, а сам остался дома. Все. Точка. И от этих показаний чтобы ни на шаг в сторону. Ясно?
– Да в принципе все понятно… – не слишком уверенно произнес Жора. – А если все пройдет нормально?
– Ну тогда, как только пересечем границу, мы с тобой напьемся на радостях, как последние свиньи…
– Тогда мне не надо будет убивать Эгле? – с тревогой спросил Жорж.
– Там посмотрим, – равнодушно отозвался Ковалев. – Вообще опасно такой хвост оставлять за собой, и роль свою она
