в зеркало вошел Агон, и сразу же оказался в комнате Халда. Следом шли Одвор и Склой. Воины ловко разошлись по сторонам, прикрывая подходы к императору. Затхлый воздух пах пылью. Старик, сидящий в кресле напротив зеркала, устало улыбнулся нежданным гостям, но даже не попытался подняться.
Агон не стал ждать других действий старого бога, и грубым заклинанием вырубил могущественного чародея. В этот момент в комнате появилась Лемилла.
– Время пришло, – нежно подбодрил ее он.
Она побледнела. Плотно сжала прекрасные губки, и резко вздохнула, как перед прыжком в ледяную воду. Агон заметил, как презрительно скривился Склой. Старый друг считал Лемиллу недостойной. Они много спорили из-за этого, но в конце концов усатый рыцарь согласился с доводами приятеля. Лишь человек Халда способен использовать мощь оглушенного старика.
Пройдя мимо воинов к креслу, Лемилла выхватила кинжал и одним ударом погрузила его в грудь бога. А затем, как пьяная, отшатнулась прочь.
– Все хорошо, – поспешил к ней Агон. – Все хорошо, любимая.
Лемилла оттолкнула его, но он не обиделся. Раньше ей не приходилось убивать.
«Второй этап!» – император мысленно обратился к верному Ухлаку. Потом, после операции, он утешит возлюбленную. Тогда у них будет много времени.
«Готово, господин. Врата открыты!» – почти сразу ответил тот.
Первым опять шел Агон.
Усмий, в отличие от своего вечного врага Халда, жил в простой избе без торжественных изысков. Но сын Подземных Кузен не собирался сдаваться просто так. Едва Агон оказался в комнате, как в него ударил сноп белого света. Одним за другим стали лопаться магические щиты императора, чары простых волшебников не справлялись с мощью старого бога.
Из темноты к упавшему Агону метнулась фигура, но путь ей преградил Склой. Комнату потряс шквальный звон клинков. Первый рыцарь умело оттеснил противника прочь, а Одвор тем временем ринулся к источнику белого света.
Усмий на миг отвлекся от императора, чтобы покарать дерзкого сейнарца, но и этого мгновения чародею хватило. Простенькое, но чрезвычайно могучее заклинание пронзило тучного бога насквозь. Усмий повалился на колени и что-то прошипел.
– Где Лемилла, брат? – закричал Склой.
Только сейчас Агон понял, что девушки в комнате нет. Что они беззащитны перед проклятьем Усмия. В тот же момент умирающий бог что-то выдохнул, на его губах запузырилась кровь и на пол рухнул уже мертвец.
Первый рыцарь жалобно вскрикнул и вдруг застыл. А затем обернулся к Агону. Император сразу понял, что перед ним уже не тот весельчак, с которым они много лет планировали сегодняшнюю операцию. Перед ним, в оболочке мереанского воина, стояло проклятье Усмия. То, чего они так опасались, и то, что должна была нейтрализовать Лемилла.
– Уходите, Ваше Величество! – прорычал Одвор и сцепился со Склоем.
«Ухлак! Возвращай нас!» – мысленно возопил Агон.
«Ворота
