Сет запнулся на мгновенье, – эта ночь?
– Если я не ошибся в счете, – герцог сделал паузу, после которой продолжил, – до Великого Равновесия осталось всего одна ночь.
– Не так много, – заметил Сет, – тогда мне тем более нужно идти.
– Не смею задерживать! – Надменно ответил герцог…
…Из замка Сет вышел задумчивым. Взглянув на притоптывающего на снегу Посмертного, подумал, что в этом году зима не такая холодная и на пляжах Живого моря сейчас наверняка прекрасная погода. Мысль о предстоящем разговоре с Прозерпиной неприятным предчувствием кольнуло сердце графа. Сет вздохнул и едва заметно качнул головой. За время болезни он несколько раз был близок к тому, чтобы сказать ей то, что назревало уже давно. Он и сам не мог понять, что останавливало его от решительного шага, но сейчас, когда он уже несколько часов подряд не слышал голоса Прозерпины, Сет понял, это именно то, что нужно: работа, работа и еще раз работа…
С этими невеселыми мыслями он не заметил, как дошел до экипажа. Открывший перед ним дверку Посмертный участливо посмотрел на Сета:
– Что-то не так, шеф?
– Зима, – коротко ответил Сет, и поднялся в экипаж.
Посмертный удивленно посмотрел в спину начальника, пожал плечами, и негромко пробубнил:
– Ну, да. А когда у нас, на хрен, лето?! Кстати, шеф, – сделав страшное лицо, Посмертный перешел на громкий шепот, – вы почувствовали, как, мать его, тряхнуло-то?!
– А ты как думаешь?
– Вот и я о том же, – как-то невпопад ответил «обращенный», взобрался на козлы и, отворив маленькое окошко, спросил у задумчиво смотрящего в боковое окно Сета, – куда поедем? В гребаную контору, на хрен?
Оторвавшись от вида мрачного замка Агвареса, Сет взглянул на «обращенного», и без тени раздражения сказал:
– Нет, не на хрен, а в тюрьму. И побыстрее.
– Осторожно, двери закрываются! Следующая станция – городская тюряга!
Сет удивленно посмотрел на ухмыляющегося Посмертного.
– Что это значит?
Ухмыльнувшись еще шире, Посмертный поднял кнут, и громко ответил:
– Шутка, шеф! Шучу я так!
Задернув штору, Сет вдруг подумал, что Посмертный совсем не похож на «обращенного». Впрочем, демона он тоже не напоминал…
…Тюрьма для осужденных, ожидавших пересылки в Тартар, тоже была, своего рода достопримечательностью Хада. Не такой значительной, как «Книга Суккуба», но к этому мрачному, похожему на скалу зданию относились с куда большим уважением и страхом, чем к древнему манускрипту, что, в общем-то, неудивительно. Сколько знаменитых имен оставили в этих стенах надежды на помилование, возврат к нормальной жизни, да и саму жизнь! Маркиз Амон, Пут Сатанакия, Агалиарепт, графиня Небирос, Нагон – списком одной только знати, отправленной за решетку Ушедшим, можно зачитываться всю ночь. А таких, как Гибеллина, которая также принадлежала к хоть и обедневшему, но древнему роду и вовсе был легион…
Всю
