Этой ночью он уже слышал имя известного адвоката и, вероятно, эта информация и была тем важным фактором.
– Это интересно, – медленно произнес Сет…
…По дороге к экипажу Сет был настолько погружен в свои мысли, что не обращал никакого внимания на трехэтажный мат Посмертного, с возмущением жаловавшегося, что «эти уроды, мать их во все стороны, даже выпить не предложили, козлы собачьи!» Сев в экипаж, он коротко приказал взбешенному Посмертному ехать во Дворец. Продолжая материться, Посмертный изо всех сил стеганул вороных и, под вопли никак не желавшего успокаиваться возничего, экипаж быстро покатился прочь от мрачного здания городской тюрьмы.
Сидя в полумраке, Сет думал, о странном совпадении – за эту ночь имя магистра Абигора упоминалось дважды, причем без какой-либо видимой связи. Первый раз, когда он услышал о краже сигилы, а только что выяснилось, что Абигор еще и адвокат осужденной. Сет не мог понять, какая между этими событиями связь, но она точно была, и оставалось лишь понять, где именно пересекались оба факта.
Поломав голову над этим вопросом но, так и не придумав ничего стоящего внимания, Сет переключился на другие открывшиеся в разговоре с Гибеллиной факты. Самым важным было, конечно же, убийство единственной свидетельницы, которая могла описать того, кто принес это письмо. То, что она запомнила его, сомнений не было – убитая не могла не запомнить того, кто заплатил ей и, судя по всему, немало. Насколько понял Сет, это случалось не так часто, поэтому мотив убийства приемщицы вырисовывался довольно четко.
Вторым немаловажным моментом было то, что убийцей оказался «обращенный», у которого имелся клинок из черного железа, что не могло не навести на мысли о сообщнике из высшего круга или хозяине, отправившем слугу убить демоницу. Гибеллина говорила о нескольких ударах ножом, так что это было именно убийством, а не попыткой ограбления, которым кому-то очень хотелось представить это дело.
Подумав, что Посмертный наверняка что-то слышал об этом убийстве («обращенные» охотнее общались друг с другом, чем с коренными жителями Хада), Сет открыл переднее окошко и, дождавшись паузы между матерными выкриками, громко позвал его.
– А?! – Посмертный обернулся, но увидев Сета, широко улыбнулся и крикнул, – А я думаю, кто это на хрен, зовет меня?! Думал, мать его, что после гребаной тюрьмы у меня крышняк сорвало и глюки начались!
– Ты что-нибудь слышал об убийстве демоницы? – Перебил его Сет, даже не пытаясь понять смысл диковинных слов возничего.
– Какой демоницы?! – Недоуменно уставился на него Посмертный, от удивления даже забывший выругаться.
– Пять ночей назад «обращенный» убил служащую почты! – Прокричал Сет, – Ты знаешь об этом?!
– Тпруу, мать вашу! – Посмертный натянул вожжи, останавливая вороных и, наморщив лоб, сказал, – Вон вы про что! Слышал, конечно! Из-за этого отморозка Жмурова, мать его, меня несколько раз обыскивали. Все ножи какие-то искали, сучье племя! А зачем мне нож? Я и так, кого хошь…
– Это
