Стены треугольником охватывали двор замка. Рядом с центральным строением высилась Безвыходная башня. Ее скорее следовало бы назвать Безвходной – потому что в ее толстых стенах не было видно ни одного окна или двери, ни единого отверстия. Она и вправду была очень высока, даже выше шпиля, торчащего на крыше городской ратуши.
Ветер стих. Впереди опять раздалось тявканье.
– Нобби! – завопил Эб, переходя на бег. Сапоги увязали в грязи, Эбвин то и дело спотыкался о камни и куски старой кладки… – Нобби, негодя… шалун, иди сюда!
Как всегда, шалун не слушал Эба и вообще не обращал на него никакого внимания, а, делал, что хотел. И этой ночью ему пришла охота обследовать замок Кастеляна…
Эб почти уже настиг пса. Он отчетливо различал его перед собой и даже вытянул руку, чтоб ухватить дурачка за куцый хвост, но тут Нобби, издав визгливый лай, рванулся прямо в дверной проем центрального строения. Эб помчался следом, ругаясь и выуживая из кармана кресало. Грязный снег под ногами сменился каменным полом.
Впереди раздался цокот собачьих лап о ступени – Нобби достиг лестницы. Эб вытянул руку, нащупал холодные перила и стал подниматься.
На площадке второго этажа ему пришлось остановиться, чтобы разжечь факел. Вспыхнули просмоленные тряки, и Эб мельком разглядел кончик хвоста, мелькнувший за перилами – Нобби бежал дальше, вверх.
Длинными прыжками Эб взлетел по следующей лестнице и очутился в большой комнате. Через пролом окна задувал ветер. Пес стоял на подоконнике, выглядывая наружу.
– Стой! – вскрикнул Эб. – Осторожно, упадешь!!!
Нобби повернул к нему приплюснутую мордочку с вытаращенными черными глазками и презрительно фыркнул.
У Эба Эбвина было живое воображение – он представил, как Нобби вываливается из окна… а затем перед его мысленным взором развернулась вот какая картина: похороны на городском кладбище, медленно падают крупные снежинки, хмурое небо в облаках, черные, безлистые деревья. Рыдающая госпожа Шлап идет, поддерживаемая супругом. Гроб с хладным телом Нобби несут безутешный бульдог, пять унылых хозяйских кошек и пригорюнившиеся морские свинки. Позади шествует толпа хомячков с венками. Траурные речи, большая каменная статуя облаченного в длинный камзол Нобби, стоящего на задних лапах, с орденами на груди… Вдруг толпа разом оборачивается – все взгляды устремлены на одинокую фигуру Эба Эбвина, и прекрасная в своем горе госпожа Шлап, указывает на него дрожащим пальцем: “Это он, он убийца маленьких собачек!”.
Эб моргнул, видение исчезло. Он стоял посреди комнаты на четвертом этаже полуразрушенного здания в руинах замка Кастеляна и смотрел на Нобби. Издав короткий визгливый лай, пес спрыгнул с подоконника.
Но не внутрь, а наружу.
Перегнувшись через подоконник, Эбвин увидел, что вдоль стены тянется широкий карниз, даже не карниз, а каменная полка. Он глянул влево, вправо – и заприметил Нобби, деловито обнюхивающего сбитый из досок мосток. Один его конец опирался на карниз, а второй исчезал во тьме.
Впереди
