И догонит ли?
Все эти мысли его не посещали. В голове осталась одна чистая, прозрачная как спирт злость. Догнать. А там хоть зубами рвать, хоть ногтями.
Санчо заметил, что напарник пошёл по следу и, зажимая второй рукой несерьёзную, но всё же рану, побежал следом, бросив оружие и рюкзак. Свои ребята, подберут. Не до того.
За дверью таверны стеной шёл дождь. Вода, прибивая пыль, осаживая витающий в воздухе запах вечной помойки и запустения, делала мёртвые многоэтажки вокруг мутными силуэтами, прятала от людей.
Вран видел, что бандит и девушка, отчаянно, но без толку сопротивляющаяся, побежали за угол, пошёл за ними, моля духов только об одном: догнать. Не упустить из вида. Он понимал, что в огромном полуживом городе можно никогда больше не встретиться, не выручит попавшую в беду пленницу.
– Стой, дурак! Стой, – крикнул сзади Санчо, догоняя, но парень упрямо шёл по следу. Уже мокрый до нитки, толком не видя, куда идёт, он преследовал добычу. В душе шевелилась углями одна мысль: Милку он не спас, не знал, так хоть сейчас, хоть эту…
За угол напарники свернули уже рядом. Видно было, что бандит тащит девушку куда-то в развалины, или догнать их прямо сейчас, или… В ином случае и смысла в этом не будет. В ряду стоящих друг за другом огромных девятиэтажек можно спрятать не то, что одинокую пленницу – всю армию инквизиции, включая вольные отряды и крестьянское ополчение. Не говоря уж о княжеской дружине местного владетеля.
– Попробую, – хмыкнул Санчо и достал свой тесак из ножен. До цели было метров тридцать, плюс дождь, смывающий кровь с его рукава и заливающий глаза.
Вран не остановился, он шёл и шёл за подонком, как механическая игрушка. Даже не вздрогнул, когда почти над головой у него, кувыркаясь, пролетел кинжал Санчо.
Ни расстояние, ни дождь бандита не спасли. Сперва, будто не веря, он отпустил девушку, она разогнулась и отскочила от него в сторону. Потом ноги подогнулись, и похититель тяжело рухнул на асфальт, подняв веер брызг из лужи.
Нож рукояткой попал точно в затылок.
Вран подошёл к обмякшему телу, переступил через него, как через бревно и спросил у мокрой как мышь пленницы:
– Тебя как зовут?
Она не успела ответить. Их нагнал Санчо, пнул оглушённого, одним движением схватил нож и собрался сунуть было в ножны, как из темноты и дождя, будто призраки, на них налетели всадники. Шумно, с грохотом копыт по асфальту, с криками, они казались бесчисленными. Кружили, орали, трясли короткими мечами. Вызванная Скользким подмога всё-таки подоспела, но, как ведётся: когда всё уже закончено, и помощь только повредит.
– Всем стоять! Дружина! Бросить оружие, лечь на землю!
Санчо бросил нож куда-то в сторону, стараясь, чтобы его никто не нашёл потом, кроме него. Оглушённый бандит приподнялся было на локте, но тяжело рухнул лицом обратно в лужу.
Вран обернулся, уткнулся лицом в жарко дышащую лошадиную морду и попытался было что-то сказать,
