остановилось и Урфин помог мне выбраться, – он вообще подозрительно услужливый тип, – я поняла, что понятия не имею, где нахожусь. Город был знаком и не знаком. Серые пятиэтажки брежневской постройки. Запыленные липы. И совершенно пустая улица, на которой помимо «бентли» припаркован лишь старенький «запорожец». Судя по кирпичам, подпиравшим брюхо, а также обильной ржавчине, парковка состоялась давно и навеки.
– Прошу за мной. – Урфин перестал улыбаться. – Если, конечно, вы не передумали.
Не дождутся!
Я, может, и дура, но последовательная.
Миновав арку, мы оказались в маленьком, но уютном дворике. Здесь вовсю цвел жасмин. Кусты сирени заслоняли окна первых этажей, а на газонах то тут, то там виднелись желтые солнца одуванчиков. Скрипели качели на несуществующем ветру, и зеленый кленовый лист ластился к асфальту.
А вот людей не было.
Ни мамаш с колясками. Ни крикливой детворы. Ни даже зловредного и вездесущего племени городских старух.
И жасмин ничем не пах. Я специально остановилась, чтобы понюхать веточку.
Ничего! И цветы как пластиковые.
Все «страньше и страньше».
Запахи отсутствовали и в подъезде. Я потрогала стену, чтобы убедиться, что та материальна. Краска шершавая, а побелка за пальцы взялась. И старые перила вогнали в ладонь занозу, убеждая, что если это и сон, то высшей степени правдоподобности.
Урфин остановился перед невыразительной дверью, обитой синим дерматином. Золотистые шляпки гвоздей складывались в хитрый вензель, но рассмотреть его мне не позволили. Дверь открылась, и нас впустили в квартиру.
Тесная прихожая была завалена книгами. И тесный коридорчик был завален книгами. И комната… и вообще, складывалось впечатление, что сами стены этой квартиры сделаны не из бетона, а из пухлых томов, перетянутых для верности веревками. Хозяин книжной норы – невысокий, сутуловатый и весь какой-то скукоженный – кутался в красный халат с золотой отделкой. Из кармана халата торчали очки. Вторая пара сидела на длинном носу, пребывавшем в постоянном движении. Третья – на лысой голове.
– Надеюсь, все готово, досточтимый мэтр Логмэр, – сказал Урфин таким тоном, что мне стало жаль бедного мэтра.
– К-конечно, г-готово, – ответил тот, слегка заикаясь. – Н-но, п-позвольте вам з-заметить, что ваши н-неосмотрительные д-действия создают прецедент. Я в-вынужден б-буду д-доложить.
– Докладывайте.
– Совсем распоясались. – Мэтр Логмэр водрузил одни очки поверх других.
Разглядывал меня он минуту, а то и две, прежде чем поинтересоваться:
– Вы пребываете в здравом уме?
– Пребываю.
– Не находитесь под действием алкоголя, наркотических или магических зелий?
– Не нахожусь.
Мэтр на слово не поверил, вытащил из кармана белую раковину внушительных размеров и, сунув мне под нос, велел:
– Дыхните.
Я подчинилась –
