вчера вечером, стоя в изножье узкой больничной койки и смотря на свою бабушку. Она всегда была полна энергии, но вчера выглядела хрупкой и крошечной под накрахмаленными белыми простынями. Он ненавидел чувство бессилия, которое заставляло его возвращаться в прошлое. В очередной раз ему пришлось вспомнить залив в устье реки Ваджера и то, как сильно он подвел Доминико.
Лео резко потер подбородок.
– Я дождался врача бабушки и переговорил с ней. Я так понимаю, вы рады тому, что она ею занимается.
Его мать одарила его печальной улыбкой:
– Эбби Макфарлан просто святая. Я рассказала ей о том, как беспокоюсь о твоей бабушке. Эбби терпела все выходки бабушки и приходила к нам домой до тех пор, пока бабушка наконец не позволила ее осмотреть.
Анна рассмеялась:
– Это правда, но даже бабушка не смогла научить Эбби готовить. Она безнадежна.
Лео нахмурился, когда в мозгу внезапно возник нежелательный образ взлохмаченных волос цвета корицы и карамели и зеленых глаз. В глазах Эбби он не увидел восторга, какой привык замечать во взглядах других женщин. Ее образ не давал ему уснуть ночью, что еще сильнее его разозлило. Женщины вроде Эбби Макфарлан никогда не удостаивались его взгляда, не говоря уже о том, чтобы появляться в его снах. За исключением неудачного, наспех устроенного брака, в котором он был верен Кристине, Лео всегда сам выбирал себе женщин. Все они были высокими, статными, модно одевались и обладали божественной красотой.
«Назови хотя бы одну женщину, которая тебя действительно заинтересовала за прошлый год».
Не желая развивать эту тему, он вернулся к разговору:
– Ну, мне наплевать на ее готовку и на то, что она даже не похожа на врача. Однако меня не впечатлили ее методы лечения.
Анна подняла тонкие брови и оглядела Лео с головы до ног:
– Большой брат, ты стал городским снобом. Эбби может одеваться, как охотник на крокодилов, но ее методы лечения безупречны. За двенадцать месяцев она сделала для нашего города больше, чем старый доктор Рентон за двенадцать лет.
От раздражения в его жилах забурлила кровь.
– Это ни о чем не говорит.
Его отец, Стефано, который отмалчивался все это время и читал последний выпуск «Ежемесячника винодела», опустил журнал и посмотрел на Лео поверх очков без оправы:
– Твоя ошибка в том, что ты забыл: Бандарра не Мельбурн, и здесь не так много врачей.
Роза вздохнула:
– Твоя бабушка стареет, сынок.
Нет. Он хотел закрыть уши руками, как делал в детстве, когда не желал что-то слышать. Сейчас он не хотел слышать и думать о том, что бабушка может умереть. Бабушка играла в его жизни особую роль. Она была частью всех его детских воспоминаний. Она всегда его обнимала, пока родители занимались виноградниками; трепала его за ухо, когда он становился слишком развязным, и всегда кормила его, как короля.
Она очень помогла ему после того случая.
Раздражение
