позволяла ей пойти.
– Конечно, моя дорогая. Ведь герцог, должно быть, тоже будет там, и тебе непременно нужно воспользоваться этим шансом.
Эмили вышла из гостиной, предоставляя матушке и брату счастливую возможность обсудить происшествие в парке и его возможные последствия. Судя по всему, они полагали, будто герцог наконец заметил Эмили.
Только в своей комнате Эмили смогла наконец скрыться от этих разговоров в объятиях тишины и, подойдя к окну, вглядывалась в сгущающиеся сумерки. Окна ее выходили на крохотный темный сад и конюшни за ним. Вокруг царила тишина, так как вся семья занималась приготовлениями к выходу в театр, на прием или званый ужин. Небо было бледно-розовым и плавно, словно размытая акварель, переходило в серый.
«Интересно, что сейчас делает он? – думала Эмили. – Возможно, собирается в город насладиться собственной славой героя?» Но она надеялась, что он останется дома, чтобы отдохнуть и согреться как следует возле камина, дабы не простудиться после своего так называемого купания.
Неожиданно она так ясно представила герцога Николаса сидящим у огня, уютно устроившись с книгами и ужином на подносе. Именно таким ей представлялся идеальный вечер. Что, если бы и она тоже была там? И они бы сидели рядом, жарили сыр над огнем, смеялись над глупыми сплетнями? Он бы протянул к ней руку и…
– Нет! – громко сказала она и рассмеялась своим фантазиям.
Он не похож на человека, который с удовольствием проводит вечера в тишине и уюте собственного дома. Герцоги всегда очень заняты, их все хотят видеть, даже если они не являются героями дня. А в его семье, похоже, особенно любили всевозможные увеселительные мероприятия, танцы, музыку и шутки.
И все же сегодня она заметила в нем нечто совсем другое, незнакомое. Она и прежде не сомневалась в его смелости. Когда они были в поместье Вельбурн, он всегда гнал во весь опор, верхом и управляя экипажем, бесстрашно плавал в озерах и взбирался в горы. И танцевал всю ночь напролет. Но сегодняшний случай совсем иного рода. Он рисковал собой ради спасения чужого ребенка. Без малейшего колебания бросился на помощь, в то время как все остальные разбегались или стояли, замерев от ужаса. И она была в числе остальных.
Уже когда все благополучно разрешилось, он выглядел по-настоящему потрясенным, словно только теперь в полной мере осознал опасность, которая грозила маленькой девочке. И самой малышке, казалось, совсем не хотелось расставаться со своим спасителем, так же как и всем девушкам.
Эмили покусывала ноготь большого пальца, глядя в небо, медленно утопавшее в темно-синих сумерках. Преподавание у миссис Годдард было для Эмили не только возможностью обучать девушек письму и французскому, но позволяло и ей самой многому у них научиться. Они не особенно распространялись о шокирующих подробностях своей прошлой жизни в ее присутствии, но кое-что она все-таки слышала. Например, рассказы о том, что мужчинам, особенно богатым и знатным, доверять не стоит. О том, как они использовали людей, и в частности женщин, в своих эгоистичных целях,
