Любимов:
«Человек, который хочет понравиться, не может быть проводником идей. Он будет кокетничать, стремиться подсластить ту мысль, которую необходимо донести до зрителя».
Тогда не согласился со всеми только Олег Табаков[6].
Литература, которую мы сегодня изучаем в школе, воспринимается в другом социальном, нравственном, эстетическим контексте. Ведь тот зритель, о котором говорили режиссеры, тот читатель, о котором писал Дубин, тот факт, что сегодня 50% наших сограждан в год не прочитывают ни одной книги, – все это характеризует и родителей наших учеников. И сегодня отношение наших учеников к литературе во многом отражает время. Так что тут дело не только в преподавании литературы. Но и в нем, конечно.
2 декабря 1984 года Центральное телевидение показало «Балладу о солдате» Григория Чухрая: страна готовилась к сорокалетию победы, фильм отмечал свое двадцатипятилетие. Заранее договорились, что фильм будут смотреть все ученики старших классов.
А накануне три класса, в которых я работал, – два десятых и один одиннадцатый – сдали мне домашние сочинения о том, как война прошла через их семьи. Только несколько человек сказали, что не смогут написать на эту тему: все связи с войной в их семьях порваны. Я читал эти сочинения, и не со страниц исторических исследований, не из сводок Совинформбюро – со страниц школьных тетрадей, на которых запечатлелось пережитое родными, близкими, вставала История: «Погиб под Смоленском», «Погиб при форсировании Днепра», «Погиб в сражении на Курской дуге», «Умер в блокадном Ленинграде», «Уничтожен в Освенциме»…
Приведу только три эпизода из этих сочинений.
«Мой дед был кузнецом. Самая русская и самая мужская профессия. Ничего особенного он не делал: только с четырех утра и до неопределенного времени стоял у наковальни. Работать с женщинами было нелегко. Вплоть до того, что отчаявшиеся вдовы презрительно называли его тыловой крысой. А что бы он мог им ответить? Знал, что каждая женщина думает: “Почему не мой муж (сын, любимый)?” Сохранилось заявление деда с просьбой отпустить на фронт и отказ».
«Зимой, когда на полях работы становилось меньше, часть женщин отправляли на лесозаготовки. Бабушка рассказывала, что деревья пилить ручной пилой было очень тяжело. Болели руки от непривычной работы. После, обрубив сучья спиленного дерева, к бревну привязывали веревку и тащили его по снегу к штабелю, затем поднимали это дерево на верх штабеля. Ныло все тело, каждый сустав болел от перенапряжения».
«Когда дед приехал домой на фронт после госпиталя буквально на час, то увидел следующее: дети худые, жена усталая, на ногах не стоит. Мой отец рассказывал, что, хотя он был маленький, но запомнил в тот день одно: когда деда посадили за стол и дали ему щи из лебеды, то он ел, хвалил, а у самого текли слезы, когда он смотрел на детей. Он говорил: “Как вкусно… ” А сам плакал».
На обсуждение «Баллады о солдате» приехал Григорий Чухрай (у меня тогда училась
Московские новости, 2007, № 12.
