плотным покровом. Впервые прояснилось только к вечеру, однако сквозь тучи я рассмотрел низко на западе смутно красноватое пятно над самым горизонтом. Солнце садится, вот-вот наступит черная, как смола в преисподней, ночь.
Тролли шли мимо, бодро вздымая снег. На плечах топоры, кто-то заревел походную песнь, вождь открыл пасть для грозного окрика, но Растер помахал ему успокаивающе, мол, никого нет близко, не услышат, разведчики рассыпались также справа и слева.
Короткий зимний день сменился закатом, затем пала лунная ночь. Свет красиво и таинственно растекался по белоснежной поверхности. Возницы продолжали настегивать усталых коней, сани хорошо скользят по накатанной дороге. У самой околицы спящего села мы свернули, чтобы не топать через все людское скопище, а затем снова вышли на твердую дорогу.
Растер то и дело выезжал вперед, наконец примчались разведчики, нашли хорошее место для ночной стоянки. Я вздохнул с облегчением, но подошел вождь, собранный и накачанный звериной силой, словно только что проснулся, заявил, что зимой ночи слишком длинные, а дни короткие, так что будут идти еще полночи, не меньше. Позорно отдыхать, когда можно идти!
– Золотые слова, – сказал я с чувством, – и, конечно же, я слышу их от тролля!
Он прорычал с подозрением:
– А что, люди так не говорят?
Я отмахнулся:
– Люди говорят: самый плохой день отдыха все же лучше, чем самый хороший рабочий день… если видишь, что кто-то отдыхает – помоги… А еще насчет того, что лучше стоять, чем идти, лучше сидеть, чем стоять, лучше лежать, чем сидеть…
Он прорычал гневно:
– Что за подлое племя?
– Люди, – вздохнул я. – Мало они от нас, троллей, научились… Ничего, вот захватим власть, попляшут они со своей демократией!
Я прикинул, что за первые сутки прошли сорок миль, чему несказанно порадовался больше всего барон Альбрехт, он все время ожидает какого-нибудь срыва. Тролли подустали, но готовы двигаться дальше так же мощно и целеустремленно, однако отказались наши измученные кони. Привал организовали в попавшейся кстати небольшой роще, костры жгли в ямах.
Я помалкивал, видя, как усталые люди сидят рядом с троллями и греют руки у костра, как жарят мясо и передают по кругу большие фляги с вином. Когда придет беда, то и медведя папой назовешь, а в трудностях не до соблюдения чинов и расовой чистоты.
Сэр Растер так вообще среди троллей, его только по рыцарским доспехам и отличаешь от этих простых и даже очень простых ребят. У их костра хохочут громче всех, там по кругу ходит не фляга, а огромный бурдюк, а шутки такие соленые, что у коней белеют уши.
Тролли с оружием в руках расположились вокруг обоза, охраняя жен и детей. Мы в свою очередь рассредоточились еще шире, чтобы вовремя перехватить всякого, кто выйдет на дорогу и приблизится к роще.
За второй день одолели тридцать миль, я прикинул, что еще сутки –
