быстро.
– Даже и не думайте! Он не дурак. Увидев со стен большое войско, просто запрет ворота и не высунет носа.
– А осада?
– Говорят, у него несметные запасы. Может спокойно пережидать осаду хоть двадцать лет.
– Это хорошо, – повторил я.
– Чем же хорошо?
– Что он так думает. И что другие так думают. И что даже вы так думаете! Уверенность порождает беспечность. Лишь бы не применили никаких магических штучек…
Он спросил настороженно:
– У вас есть какие-то подозрения?
Я покачал головой:
– Нет. Когда я захватил свой первый замок, я был один. А замком правил могучий колдун. Остальные даже не успели вмешаться. Второй и третий замок принадлежали грубым и диким воинам, что сами недавно захватили те крепости и не успели еще укрепиться. Но здесь, как я понимаю, замки родовитой знати.
– Верно. И что из этого?
Я вздохнул.
– За что еще уважаю церковь, так за узду, которую хочет набросить на человечество. Чтобы все – в пределах правил. Хоть война, хоть семейная жизнь. Даже привычки, с какой ноги слезать с постели, а с какой заходить в туалет. Потому и магию уничтожает, что от магии столько неожиданностей… Я вот тоже не хотел бы, чтобы по нашему войску пальнули из магических орудий. Или чтоб его атаковали невесть откуда взявшиеся драконы! Или мертвецы вылезли из могил.
Он подумал, кивнул.
– Вы правы, сэр Ричард, – сказал он неохотно, – у некоторых есть всякие штуки. Разные. Все помалкивают, все-таки церковь осуждает, да и не по-рыцарски таким пользоваться… Но когда припрет, кто-то может и ухватиться за последнюю возможность спасти шкуру и защитить замок!
– То-то и оно, – сказал я хмуро. – Одно дело, когда только у тебя, другое – когда и у других. Ладно, будем работать и над этим.
На другой день Миртус долго сверялся с картами и справочниками, рискуя тем, что сочтут неумехой, другие маги отвечают быстро и бодро, наконец сообщил осторожно, что трое суток будет ясная погода, а потом придет большая снежная буря. Каждый год налетает день в день, так что наверняка все повторится…
Сэр Альбрехт спросил скептически:
– А может и не повториться?
– Может, – ответил Миртус, он взглянул на меня исподлобья, – но вероятность мала.
– А точно сказать не можешь? – спросил Альбрехт настойчиво.
Миртус вздохнул и развел руками:
– Думаю, никто не может. Даже великие маги не могут поменять лето и зиму.
Я прервал:
– Хорошо, Миртус. Можешь идти… пока. Но скоро понадобишься. Я планирую поход, ты пойдешь с нами.
Он охнул.
– Ваша светлость… зимой?
– Да что вы все про зиму, – ответил я с досадой. – Другие ведь зимой тоже спят? То-то. Ладно, иди.
После его ухода Альбрехт произнес задумчиво:
