избегали этой темы, прикрываясь нехваткой времени. Отчасти это было правдой. Изнурительные пешие переходы заканчивались тем, что во время вечерних привалов все на скорую руку перекусывали и проваливались в сон до самого утра. Иногда не было сил даже выставить стражу. Затем – опять в дорогу, а там нормально не поговоришь. Я не хотел, чтобы нас услышали Гнус и Бамут.
О странных талантах Шена наши «беглые» ничего не знали. Быть может, оно и к лучшему. Парень, как видно, не стремился делиться своей тайной с окружающими.
Я взял лук и пошел в ту сторону, куда совсем недавно отправились мои «лучшие друзья». Доверия у меня к этой парочке и раньше не было, а после их бегства и подавно. Без опеки Кнута Гнус стал большой «занозой», а Бамут подчинялся ему беспрекословно. Нам с Лаэн еще повезло, что Шен пока не с ними. Но и за лекарем нужен глаз да глаз, особенно если он умеет не только лечить, но еще и кидаться раскаленным светом. Дураку ясно, что парень достаточно опасен, и у него могут быть свои причины устроить нам «сладкую жизнь» без всякого науськивания со стороны моих «братьев по цеху». Избавиться бы от них, но я не уверен, что мне удастся это проделать без тяжелого ущерба для собственной шкуры.
Кроме «приглядывания» за собирателями хвороста требовалось обойти вокруг места ночевки. Мало радости расположиться возле логова гова или берлоги шпагуков. А уж проснуться в их желудке – еще то удовольствие.
Кроме всего вышеперечисленного меня беспокоил последний отрезок пути, по которому мы прошли. С детства страдаю подозрительностью. А в последнее время она очень болезненно отвечает на любую странность. Как только мы очутились в лесу, мне начало казаться, что за нами кто-то следит. Впрочем, на «казалось» далеко не уедешь. Если и следили, то делали это мастерски. Вчера после полудня я отстал от спутников и устроил небольшую засаду. Ощущение слежки мгновенно пропало. То ли мне и вправду все почудилось, то ли неизвестный ловкач стал гораздо осторожнее.
О своих подозрениях я никому не говорил. Даже Лаэн. Нет нужды суетиться раньше времени.
Небо было еще светлым, но здесь, между могучих стволов огромных чинар уже растеклись густые сумерки. Готовившийся уснуть лес казался мрачным и пустым. Никаких тропинок, даже звериных. Приходилось идти наобум и смотреть под ноги, чтобы не наступать на сухие ветки и не спотыкаться о торчавшие из земли черные жгуты корней.
Без ложной скромности могу сказать, что ходить по лесу умею. Сказался приобретенный в молодости опыт, когда пришлось какое-то время побродить по Сандону. Этот лес и сейчас не любит чужаков, а в то время вход людскому племени в королевство Высокородных и вовсе был заказан. Мирного договора между Империей и этим народом не было, и любой, кто входил в чащу, мог надеяться только на собственную ловкость и опыт. Спустя какое-то время я услышал недовольное ворчание Бамута:
– Темно, хоть глаз выколи!
– А ты еще нар повозись и обратную дорогу будешь искать на ощупь, – ответил Гнус. Сразу за этими словами раздался треск ломаемой ветки.
– Ну,
