доли секунды, но он тут же исчез. Трэшен прав, наверняка на моем лице отразились все мои эмоции. Однако сказать ему про кулон я не могла. Вот только если продолжу врать, то никогда не верну его доверие. Цигх!
– Так что, Сэл, опять тайны?
– Нет, Трэшен! – тут же уверенно ответила я. – Я хочу, чтобы ты мне верил, перестал считать обманщицей. Я пыталась тогда тебе все объяснить, но ты просто не захотел ничего слушать. Мне правда очень жаль, что все вышло именно так. Я не знаю, что сделать, чтобы ты простил меня. К тому же меня твои слова тоже сильно ранили!
Я все это говорила, сама не понимая зачем. Меня словно прорвало, и кто-то тянул за язык, не давая возможности остановиться.
– Это письмо, оставленное мне сестрой, – все же призналась я, желая хоть немного вернуть доверие дорогого мне человека. – И я бы сама тебе все рассказала, но сестра попросила в письме никому ничего не говорить. Прости, пожалуйста.
– Сэллира, – изумленно прошептал мое полное имя Трэшен. В его желтых глазах было удивление и непонимание. Он явно не ожидал от меня такой пламенной речи, да что там, я сама от себя такого не ожидала.
– Восемнадцать лет Сэллира, – привычно ответила я.
– Тебя правда ранили мои слова? – неожиданно спросил Трэшен.
– Нет, принесли массу удовольствия! – Ехидство так и сочилось.
– В этом я был не прав. Несмотря на все твои поступки, ты не заслуживаешь того, что я тебе наговорил, – медленно начал Трэшен, заставляя меня чувствовать неловкость. – Прошу, извини меня.
– Э… не очень милое место для задушевных бесед. – Я скептично посмотрела на паутину на потолке. – Слушай, а давай я не обижаюсь на твои слова, а ты прощаешь меня?
– Пойми, ты утратила то доверие, что у меня к тебе было. И его надо заслужить. Так просто словами его уже не вернуть.
– Я докажу тебе, что мне можно верить! – уверенно заявила я, совершенно не расстраиваясь. Почему-то от Трэшена я и не ожидала другого. Зато теперь была уверена, что рано или поздно он простит меня. – Идем уже отсюда, здесь все равно больше ничего нет. – Я взяла Трэшена за руку и потянула к выходу.
Все-таки на ночь мы решили остановиться в деревне, чтобы вновь не спать в лесу. Так что выехали только на следующее утро. И теперь снова были в дороге. Все бы ничего, если бы, как назло, не начался дождь. Капюшон меня, как всегда, не спасал, и я в который раз проклинала осень. Ненавижу! А вот Малыш радовался дождю, как дитя малое, невольно заставляя задуматься. Вот что тут может нравиться?
Трэшен тоже не расстраивался, как ни в чем не бывало ехал немного впереди, и, казалось, намокшие волосы его нисколько не смущают. Я же только и мечтала, чтобы скорее приехать в Лапрам, принять горячую ванну, закутаться в одеяло с чашкой горячего молока и наслаждаться жизнью. Чем небось сейчас Рэн и занимался. Вот зря я его не послушала, совершенно не подумав, что ехать придется по такой непогоде.
– Ты чего такая надутая? – заметил мое настроение Трэшен, подъезжая чуть ближе.
– Солнца
