могли подавить высаженную в соседнем ряду свеклу. А за это меня штрафовали. Едешь в одну сторону – в лицо тебе летит дым от дизельного двигателя. Направляешься в противоположную – пыль застит глаза. По воскресеньям я гостил у бабушки и дедушки поблизости, в Сакраменто, и целыми днями отмывался от толстого слоя копоти и пыли.
Я был единственным работником нелатиноамериканского происхождения на этой плантации. Другие работники не говорили по-английски, а я не понимал испанского, так что мы особенно с ними не общались. Было трудно, но я был рад подзаработать. И, что важнее, понял, насколько непроста жизнь фермера и как тяжек фермерский труд.
Летом после первого курса колледжа в Стэнфорде я подрядился продавать страховые полисы. К чести своей могу сказать: я не продал ни одного. Хуже условий не придумаешь. Очень дорогостоящая программа накопительного страхования жизни: всю жизнь требуется выплачивать страховые взносы и одновременно с ними сберегательные. Распространитель должен был стать верным адептом этой программы. Предполагалось, что я вовлеку в нее всех своих родственников и друзей. Чем больше я читал об этой страховке и чем лучше разбирался в том, что пытаюсь продать, тем более ужасающей она мне казалась. И по сей день я скептически отношусь к страхованию. Некоторые его виды бывают полезны, но, честно говоря, я насквозь видел все недостатки продукта, который пытался навязать другим. Я просто не мог так работать.
Мне никогда не нравилось продавать плохой продукт и никогда не удавалось преуспеть в этом.
Через какое-то время я бросил это занятие.
Но мне очень нужна была работа. Оставалось еще два месяца до начала занятий, а я пока не получил ни цента. И тогда я устроился продавцом теплоизоляции для домов в маленькую фирму-однодневку. Я прошел у них тренинг и после этого должен был обходить в Сан-Хосе новые районы, где дома вырастали как грибы после дождя. Около 11 утра я начинал стучаться в двери, звал миссис Кто-Бы-Она-Ни-Была и пытался договориться о вечерней встрече с ней и ее мужем, чтобы более развернуто рассказать им о нашем чудесном предложении. Чтобы меня впустили в дом, я всегда начинал с вопроса, на который возможен только утвердительный ответ. Я спрашивал: «Вы ведь слишком много платите за электричество?» или «Вы ведь беспокоитесь о безопасности своих детей?» Изоляционный материал представлял собой скомканную газетную бумагу, пропитанную специальным противопожарным химическим составом. Я носил с собой образцы в маленьком чемоданчике: открывал его в гостиной, вытаскивал оттуда мини-горелку и устраивал небольшой эксперимент, чтобы доказать, что изоляция способна противостоять огню. Качество материала было не лучшим. Нередко он возгорался. Так я ходил по домам три или четыре недели, но ничего не продал. И меня уволили. Оплата на 100 % состояла из комиссии за реализованный товар. Заработать в то лето мне так и не удалось.
Следующее лето я отработал железнодорожным стрелочником
