ответил через плечо югослав, – Все, что тебе нужно знать сейчас, это то, что эта вещица сделает тебя богатеньким Буратино.
13
Джек Клюгер сидел в ресторане «Васахоф» на улице Далагатан в ожидании Басира Балика. Они договорились встретиться в полдень – Балик опаздывал уже на полчаса, что случалось довольно часто. Клюгеру спешить было некуда, так что он не нервничал.
За соседним столом сидели две женщины, заказавшие по салату с креветками. Клюгер дал бы им около тридцати. Возможно, они работают в больнице на этой улице. Джек не мог удержаться и не одарить этих хорошо одетых блондинок приветливой улыбкой. Та, что сидела ближе к нему, сказала что-то по-шведски. Клюгер не разобрал слова, но понял их смысл по выражению лица женщины. Ее явно напрягло его молчание.
– I’m sorry, but in my part of Texas, nobody speaks Swedish[4], – сказал он по-английски, снова обнажив белоснежные зубы, которые он сделал себе за счет американской армии.
Это срабатывало каждый раз: упоминание об Америке служило отмычкой, открывающей все двери. Раздраженное лицо женщины расплылось в смущенной улыбке, и спустя пару минут они уже сидели втроем. Все, о чем мечтают люди в этом городе, – поговорить по-английски с мужчиной из Техаса. Клюгер даже начал одеваться как ковбой – в грубые клетчатые рубашки и традиционные ковбойские сапоги, чего, проживая в Техасе, никогда не делал.
– So if I only have a couple of days in the city, what would be your suggestions on what to do?[5]
Джек Клюгер неуютно чувствовал себя в больших городах, но стоило ему открыть рот и сказать пару фраз по-английски, как его тут же принимали за «американца», уверенного в том, что Швеция и Стокгольм – провинция.
Большего заблуждения сложно себе представить.
По сравнению с Голдсборо в Техасе, Стокгольм – экзотический город, полный опасностей и искушений, особенно искушений. Город переполнен красивыми женщинами, они повсюду – в парках, на улице, в ресторанах. И все они, кажется, хотят заговорить. Дома, в Техасе Клюгер был лишь одним из многих рослых парней с квадратной челюстью, играющих в американский футбол. В Скандинавии же он чувствовал себя особенным.
Когда речь заходила о противоположном поле, Джеку часто не доставало уверенности в себе. Он вообще не славился разговорчивостью, ему всегда было проще подраться за свое мнение, чем защитить его в словесном споре. Это качество передалось ему от отца, да и вообще никто в семье не обладал особым красноречием.
Но в Европе и особенно в Швеции никто не называл Джека Клюгера тупицей: языковой барьер служил здесь естественным оправданием немногословности. Хотя все смотрели американские фильмы, никто из шведов не замечал, насколько у него ограниченный словарный запас – и знания.
– Гамла стан? – переспросил он, произнося название Старого города Стокгольма с сильным американским акцентом. – From what you’re saying, I would need a guide. Would any of you ladies be interested[6]?
Женщины засмеялись, но было заметно, что им обеим хотелось бы провести его по узким переулкам Старого города. Клюгер посмотрел на часы: без четверти час. Куда запропастился Балик?
Голдсборо с двумя сотнями
Простите, но в той части Техаса, откуда я приехал, никто не говорит по-шведски
Итак, девушки, что бы вы советовали посмотреть иностранцу, который приехал в ваш город всего на два дня
Похоже, мне понадобится гид. Может быть, кто-нибудь из вас сможет показать мне город
