от того, кто был в бригаде скорой.
Марина ответила с горечью:
– Как же, отобьешься! У них амбалы, не хуже тебя!
Юрий выдохнул. Все верно. Уже давно туда набирали по тем же критериям, что и в прочие силовые структуры. Так, например, в группу быстрого реагирования страховой, где он сейчас работал, проходным был рост от ста восьмидесяти пяти и обязательный опыт службы в горячих точках.
Он снова повернул голову к жене:
– А ты травмат носишь, что я тебе дал?
Та хмыкнула:
– Ношу, но не уверена, что от него много толку будет.
Юрий убедительно кивнул:
– Будет. Если уж выхода нет, шмальнула – и беги. Если нет страховки, главное, все решить до больнички. Там у тебя тоже никаких шансов с твоей картой.
В базе Марина значилась как счастливый обладатель здоровой печени, да еще с какими-то редкими свойствами. Вот уж реально опасный орган…
Юрий хотел спросить, что же теперь будет со Славкой, сыном Тани, но тут и так все было ясно: кроме как остаться у дедушки с бабушкой, вариант только в детский распределитель. Нет, уж лучше еще помучиться… Хотя надолго ли хватит стариков?
Юрий еще глубже вздохнул и посмотрел прямо в глаза Ивану:
– Меня пригласили в гвардию правопорядка.
Выражение лица Ивана будто не изменилось. Но черты окаменели, утратили живость и дыхание. В глазах, как в колодцах, оставалась холодная застывшая гладь.
Словно надеясь, что слова растопят невидимый образовавшийся лед, Юрий продолжал:
– Обещают иммунитет мне и семье, в том числе от донорства. И паек втрое.
Иван больше не смотрел на него. Он пил чай, и как будто ничего не изменилось.
Как бы не так! Это выражение лица, будто фильм на паузе, выдавало произошедшее потрясение для Ивана. И дело было даже не в том, что они больше не будут работать в одной страховой компании (даже сейчас Иван – кабинетный айтишник, а Юрий – боец оперативной спецгруппы), теперь они окажутся по разные стороны баррикад. Гвардия правопорядка – воплощение ненавистного для Ивана государства.
Юрий невольно покосился влево на окно, в котором ему снова подмигнула огоньком Башня, и стыдливо отдернул взгляд, будто руку от чужого… Блин, никогда ни у кого ничего не взял и никого не предал…
…До этого дня.
– Я понимаю, как это выглядит, но это какие-никакие, но гарантии, – он тяжело выдавливал из себя слова. – Мне нужна постоянная работа, а не подработки от случая к случаю.
Иван все так же неподвижно смотрел в большую небесно-голубую чашку с чаем, которую держал в обеих ладонях, словно отчаянно пытаясь согреться. Серый упрямый хохолок на его растрепанной шевелюре пошевеливался от сквозняка и будто говорил: «Я так и думал…»
Юрий продолжил, поднимая тон:
– Я боевой офицер! Я до страховой, кроме спецназа, и не знал ничего. А тут непонятная служба, по сути эскорта, в непонятной
