у меня тоже соседи. Мы же тут все старики, договорились между собой каждое утро звонить друг другу. Звоню соседке, Марианне – трубку не берёт. Пошёл к ней. Пока дошёл, уже устал. А она с цветами копается, телефон в доме забыла – из сада, конечно же, ничего не слышит. А я потом полчаса в себя приходил, отдышаться не мог, да и разнервничался.
– Ну вот, видишь. Ты же вроде когда-то хотел в пансионат на берегу океана.
– Да, мощь воды чем-то напоминает космос. Мне кажется, что там я бы чувствовал себя лучше.
– Может, у тебя денег не хватает?
– Господь с тобой. У меня приличный счёт за службу на станции. Тебе ещё останется.
– Ну так что же ты?
– Матиас, я старею, забываю, что ты закончишь учиться и улетишь, и дом-то тебе и не нужен будет, – грустно сказал дед, а потом добавил, – я всё думаю, что если из дома уехать, оставить его, то из него уйдёт что-то важное, он сразу же станет нежилой, заброшенный. Кому такой нужен?
– Дед, во-первых, можно нанять службу ухода за домом. Во-вторых, если мне дом и понадобится, то точно очень нескоро. Но ты не думай, что я уговариваю тебя продать его.
– Служба ухода за домом – это не то, дом всё равно без души. – Помолчав, дед добавил, – старики просто привыкают и им тяжелее расстаться с чем-то привычным и родным. Это же был наш дом: мой, моей жены, твоей бабушки, здесь вырос наш сын, этот дом должен был принадлежать ему.
Дед смахнул слезу. Они никогда раньше не говорили о родителях Матиаса. Понимая, что их возвращение, скорее всего, невозможно, каждый глубоко в душе продолжал надеяться на чудо. Только изредка вот так случайно в разговоре проскальзывало то, что каждый из них хранил в душе. Даже с окружающими они продолжали говорить о родителях Матиаса, как о живых, хотя и ни разу не говорили об их возвращении.
– В этом доме ведь и ты родился. И здесь жил, когда был совсем маленьким, всегда возвращался сюда на каникулы, когда родители улетели.
Дед опять помолчал. Матиас хотел что-то сказать, но не нашёл слов. Говорить о родителях не хотелось. А о доме пожилой мужчина и так всё понимал, как и осознавал необходимость переезжать в пансионат. Только никак не мог с этим смириться и, наконец, решиться бросить своё семейное гнездо.
После некоторого молчания Матиас сказал:
– Дед, я скажу тебе одну вещь. Только ты постарайся сильно не переживать. Я давно должен был тебе признаться, но был так расстроен, что мне даже в голову не пришло тебя известить.
– Слушаю, – голос деда сразу же стал стальным: не суровым, а именно в том смысле, что он был готов услышать любую новость, даже наихудшую.
– Дед, я завалил тест.
– Какой тест?
Так как до этого разговор вертелся вокруг родителей мальчика, то мужчина настроился услышать плохие новости именно о них, поэтому сразу не понял слова Матиаса, не смог так быстро переключиться.
– Тест на таланты и способности, для определения будущей профессии.
Дед
