А я, наверное, пойду, муж уже заждался… Привел, наверное, какого-нибудь.
И, обращаясь к хозяйке квартиры, доверительным тоном сообщила:
– Скажу вам как женщина женщине – у меня тоже бывают проблемы. И не только в критические дни. Муж, бывает, кого-то удочерит, а потом не поймешь – то ли это дочка, то ли любовница… Вас сама судьба привела, надо домой поехать разбираться.
Тут, осознав, что ситуация несколько изменилась, парни, занимавшиеся любовью с девушкой на столе, стали зачехлять свои боевые орудия. Вернее, они сами собой зачехлились по законам физиологии. Оба активных парня тихо оставили в покое девушку и проследовали в угол, где валялась их одежда.
Невозмутимым был только «медитатор» в кресле. Ему было уже все равно.
Тут Горецкая разглядела лицо девушки на столе. Она была абсолютно пьяна. В ней она узнала лучшую подругу дочери, одноклассницу Марину, которую классный руководитель всегда ставила в пример как круглую отличницу, особенно успевавшую по английскому языку.
Горецкой стало дурно. От Марины она этого не ожидала. Отец – профессор истории, мать – преуспевающий адвокат. Как часто в погоне за карьерой, добиваясь лучшего будущего для своих детей, зарабатывая на кусок хлеба с маслом и черной икрой, люди забывают о духовном воспитании.
Такие праведные мысли вдруг неожиданно пришли в голову Горецкой, когда она наблюдала за голой Мариной, лежащей среди остатков шикарной трапезы.
– По-моему, мы наблюдаем неожиданное пришествие Девы Марии, – выспренно высказался любитель минета.
– Я бы не советовал вам делать из мухи слона, – неожиданно интеллигентно произнес длинноволосый, натягивая плавки и спокойно обращаясь к Горецкой.
– Заткнись! – сказал Роман. – Одевайтесь и двигайте отсюда.
– Что? – переспросил его длинноволосый.
– Двигайте, с Анастасией я разберусь сам.
– Анастасия – это кто? – улыбнулся лысый молокосос, потирая все еще горящую щеку.
– Это его первая мама, – встряла из прихожей Трушкова, которая уже собиралась на выход. – Просто сейчас модно называть родителей по имени. Рома с Дашенькой у нас продвинутые люди…
И, мерзко хохотнув, «поэтесса» лязгнула замком входной двери и спустя несколько мгновений покинула квартиру. Еще долго был слышен топот ее каблучков по лестнице.
– Нас, кажется, выгоняют? – осведомился длинноволосый у своих приятелей.
– Похоже на то…
– В таком случае пошли. Девок будем забирать?
– Эту мы уже никуда не потащим, – кивнул длинноволосый в сторону Марины. – А что касается Ирины, то пусть с ней Ромка разбирается.
– Сейчас же вон отсюда! – заорала Горецкая.
– Анастасия, успокойся, сейчас будет полный «the end», как любят писать в конце фильма, – попытался обнять ее Роман, но мать вырвалась из его объятий.
Тут на пороге появилась та самая
