вещь «апофатическая», всегда отрицающая что-либо и определяемая по отношению к чему-то другому. По отношению ко временам СССР нынешнее общество, безусловно, свободное: в нём гораздо меньше запретов. По отношению к Европе оно, безусловно, несвободное: нищета – это принуждение. В тексте, о котором вы говорите, имеется в виду свобода по отношению к труду. Традиционной для Урала (и России) обязанности трудиться больше не существует.
Вы уделяете большое значение «уральской матрице», «которая воспроизводится в больших и малых размерах в разных исторических условиях, потому что обусловлена одним и тем же ландшафтом и одним и тем же способом освоения». А способ этот – неволя? То есть для вас очень важен и интересен вопрос свободы в экономике, жизни человека, истории? Если да, то уточните, что для вас свобода в экономике (и политике)?
Неволя – не способ освоения. Способ освоения – промышленный (может быть промысловый, аграрный и т. д.). А вот основной принцип освоения – неволя. Она формирует тип отношений внутри способа освоения и, соответственно, организационную структуру. Например, возьмём аграрный способ освоения территории: по принципу свободы – это фермы или хутора, по принципу неволи – колхозы.
Неволя порождена не Уралом, а Россией, но на Урале она воплотилась наиболее полно и многообразно в силу того, что промышленный способ освоения сложнее сельского или промыслового. Ну и в силу того, что полтора века у России был только один промышленный район – Урал.
Неволя позволяет экономике изыскивать ресурсы для развития. Примеры – «горнозаводская держава» крепостных времён и её «второе пришествие» во времена СССР. Но подневольное развитие приемлемо лишь для тоталитарного государства и только для определённых этапов промышленного прогресса.
Говоря художественно, неволя – исчерпаемый ресурс, свобода – неисчерпаемый. Но свобода стоит дороже, потому что для неё надо переделывать всю страну. Согласитесь, легче разведать новые месторождения нефти, чем перевести всю энергетику Земли на солнечную энергию. Нефть – аналог неволи, солнце – аналог свободы.
Проблема ещё и в том, что неволя в России оказывается ценностью. Она вбита в сознание нации и отформатировала это сознание. Беда, в общем, не в том, что государство применяет принуждение, а в том, что нация считает принуждение государства лучшим стимулом к развитию. Тонкость понимания неволи проходит всегда через личность. Когда человек ставит цель лично для себя и подчиняет этой цели свою жизнь (то есть выбирает неволю) – в этом может быть большое благо. Но когда государство ставит цель для себя и этой цели подчиняет всю жизнь нации (то есть загоняет в неволю) – это плохо.
Пример Урала показывает, как выбор неволи человеком лично для себя приводит к блистательным результатам. Скажем, крепостные мастера отец и сын Черепановы заработали денег и выкупились на свободу: они могли уехать от Демидовых и начать новую жизнь на новом месте, но они остались на
