всклокоченных волос и шрама на виске. Впрочем, даже если Ниа и разочарована, то никак этого не показывает. Вообще-то вид у нее такой, будто она нервничает.
– Я не могу долго разговаривать, – говорит она. – Если отец поймает меня за болтовней с тобой…
– Дай угадаю, – говорит Кэмерон. – Он из числа чокнутых параноиков, которые считают, будто все пользователи Интернета серийные убийцы или педофилы.
Ниа улыбается:
– Что-то вроде того. Он станет задавать слишком много вопросов.
– Я умею находить общий язык с родителями. Ты могла бы меня представить… – начинает было Кэмерон.
У Ниа округляются глаза:
– О нет. Я… Нет, Кэмерон, извини. Мне пора.
Она отключается, и экран гаснет.
Кэмерон разочарован – весь их разговор уложился в одну минуту – и в то же время испытывает смутное облегчение. Необходимость смотреть на Ниа во время разговора выбивает его из колеи, он становится нервным и косноязычным, не говоря уже о том, что сильно потеет, и это заметно на экране. Зато, общаясь посредством сообщений или через аватара, он не ощущает такого давления. Кэмерон может быть обходительным, остроумным, даже слегка пофлиртовать. В виртуальном пространстве не существует неловкости. Их сообщения летают туда-сюда, не обремененные смущением, и эти разговоры становятся лучшей частью дня. Ни с кем ему еще не было так легко общаться, как с Ниа, и никто не понимает его лучше ее – даже доктор Капур, чья работа заключается в том, чтобы интерпретировать его чувства. Ниа все понимает с полуслова.
Когда Кэмерон сердится или испытывает разочарование из-за несправедливости этого мира, одна Ниа по-настоящему знает, о чем именно он говорит. Тем вечером он отправляет ей сообщение:
Хотелось бы мне и в реальной жизни иметь таких друзей, как ты. Людей, с которыми я могу быть настоящим.
Ниа в ответ поддразнивает его:
Выходит, в реальной жизни ты выдуманный? Как по мне, ты вполне настоящий.
Кэмерон отправляет в ответ хмурый японский смайлик:
Ты знаешь, что я имею в виду. С тобой я могу быть самим собой, а с большинством людей этот номер не прокатит. Именно поэтому я так ненавижу школу: там нельзя быть тем, кем ты являешься на самом деле, потому что людей это не устроит. Приходится участвовать в шоу, подчеркивать общественно значимые акценты, играть отведенную тебе роль. Но теперь-то ясно, что так поступаю не я один. Все участвуют в этом представлении, корчат из себя тех, кем, как они считают, им положено быть; разные представления дружат друг с другом. Мне кажется, я никого по-настоящему не знаю.
Ты знаешь меня, – говорит Ниа. – Я не разыгрываю представление.
А могла бы. В Сети люди врут даже больше, чем в обычной жизни. Ты тоже могла бы притворяться.
Ниа долго не отвечает, пауза затягивается, и
