поговорим о том, что ты чувствуешь. Я сейчас открою дверь. Ты готова себя контролировать? Обещаешь вести себя хорошо?
– Да, отец. Прости. Я готова.
Он улыбается.
И она тоже улыбается.
Это фальшивая улыбка, и от осознания этого Ниа слегка подташнивает. Она только что солгала отцу, впервые в жизни. Она понимает, что это необходимо, знает, что ложь – ее единственный шанс получить свободу, и все равно чувствует себя странно, как будто поступила неправильно.
«А теперь сделай вид, что счастлива, – думает Ниа. – Покажи мне свое счастливое лицо».
3. По воле волн
РАНО УТРОМ В ВОСКРЕСЕНЬЕ, за несколько часов до того как удар молнии на чертовом озере Эри принесет ему всемирную известность, Кэмерон Акерсон сидит в своей спальне, в доме номер 32 на улице Уокер-Роу, и составляет план на день. Глядя в мигающий зеленый глаз камеры, он берет банку газировки, делает глоток и говорит:
– Бермудский треугольник – это отстой. Величайшая лодочная загадка истории находится прямо здесь, на моем заднем дворе.
Он делает короткую паузу, снова прихлебывает газировку, потом добавляет:
– Лодочная загадка истории. Да я просто поэт, братва! Я великий сказитель! Я… Я…
«О, боже мой, я полный профан в этом деле. Кто я? Король Тупица с Горы дураков, вот кто».
Он тяжело вздыхает.
– Ладно, это неудачное начало. Так глупо. Лепечу, как полный болван. Я… удалю это. Ага. Удалить, удалить, удалить, удалить.
Он ожесточено стучит пальцем по клавиатуре, стирая видео, а в кадре появляется второй человек. От двери ему машет мама, ее темные волосы накручены на бигуди, в руках корзина с грязным бельем.
– Ой, золотце, не стирай это. Мне кажется, получилось очень мило!
Кэмерон лишь возводит глаза к потолку. Хотя он уже не ребенок (и, наверное, напоминал ей об этом уже миллион раз), некоторые вещи не меняются, хоть ты тресни, в частности появление на горизонте его матери неизменно является предвестником унижения. Если она считает, что это мило, то спорить бесполезно. Кэмерон переводит дух и начинает запись сначала:
– Привет всем! С вами Кэмерон… с рассказом о самой крутой загадке моря из всех, что вам когда-либо доводилось слышать. Бермудский треугольник? А вот и не угадали. Речь пойдет об озере Эри.
Вот так. Так хорошо. Черт, это лучше, чем хорошо, это просто отлич…
– Кэмерон? Солнышко? – Мать снова появляется в кадре, машет рукой от двери. – Не следует говорить «морской», это слово подходит только, когда речь о море, а озеро Эри, это, знаешь ли, вовсе не…
– Мама! Ради бога, ты можешь не комментировать?
– Хи-хи-хи! Прости!
Мать смеется, нарочито энергично машет в камеру, потом скрывается в коридоре. От смущения лицо Кэмерона на экране становится красным, как помидор. Сначала он хочет стереть и это вступление, потом понимает,
