не Дон Кихот, конечно, – скупо улыбнулся мужчина. – Но перед мельницами тоже не пасую…
– Ну, это были далеко не мельницы! – возразила я. – Вы на самом деле рисковали. Сейчас каждый второй подросток носит с собой нож. А у таких типов вполне мог оказаться пистолет. Таких случаев – миллион. Говорю это вам как репортер криминальной хроники.
– В самом деле? – оживился мужчина. – Вы – журналист? Это очень интересно! Я в молодости мечтал стать журналистом, но оказалось – не судьба. Теперь вот учительствую в деревне… Кстати, позвольте представиться – Старостин Андрей Петрович. Приехал вот на двухдневный семинар… Завтра уже домой. Хотел перед сном прогуляться по вечернему Тарасову. А тут вы…
– Испортила вам прогулку, – засмеялась я. – Значит, придется ее как-то вам компенсировать… Знаете что? Пойдемте-ка ко мне, я угощу вас чаем!.. Кстати, меня зовут Ольгой Юрьевной. Так что теперь мы представлены друг другу и можем делать визиты.
Забавно было видеть, как переполошился этот крупный бесстрашный мужчина. Он потоптался на месте, потом схватил с земли свой портфель и едва ли не прижал его к груди. Наконец он сказал, запинаясь от смущения:
– Право, не стоит беспокоиться! И мне вас не стоит беспокоить. Уже поздно, да и мне совсем не хочется чаю!..
– Ну, выпьете чего-нибудь покрепче, – улыбнулась я.
Старостин и к этому отнесся крайне серьезно.
– Ни в коем разе! – сказал он. – У меня закон – учитель не имеет права употреблять алкоголь – ни капли! Даже пиво – это исключено, табу!
– Не слишком ли строго? – спросила я.
– Ни-чуть! – по слогам отчеканил Андрей Петрович. – Дети очень остро чувствуют фальшь. Как я могу учить их разумному, доброму, вечному, одновременно поклоняясь зеленому змию? Это недопустимо!
– Нет, положительно человек таких высоких моральных качеств заслуживает награды! – заявила я. – Свое предложение насчет алкоголя беру обратно, но поужинать со мной вы должны! Тем более что вы сейчас в командировке, и вряд ли в гостинице вас ждет роскошный стол, верно?
Старостин смущенно улыбнулся.
– Вообще-то, вы нащупали мое слабое место, – признался он. – Люблю, грешным делом, хорошо покушать. А гостиничное житье рассматриваю как неизбежное зло, с которым бесполезно бороться. Кстати, по моему мнению, это единственный вид зла, на который не стоит обращать внимания. Во всех прочих случаях я считаю себя обязанным вмешаться.
– Как говорится, побольше бы нам таких, как вы, коммунизм давно бы был построен, – улыбнулась я. – Но, однако, что мы с вами тут стоим? Идемте же! Я живу здесь рядом – вот в этом доме.
Андрей Петрович с необыкновенно серьезным видом – как все, что он делал, – предложил мне свою руку, не занятую портфелем, и мы пошли. Опираясь на твердую десницу этого крупного, кругом положительного человека, я испытывала странное волнение. Несмотря на некоторую архаичность и провинциальность,
