style="font-size:15px;"> – Ладно, – сказала я. – Рассказывай все подряд, все равно я сейчас понять ничего не могу, это ты прав.
– Он мне показал дом, в котором вчера женщину убили, – сказал Ромка.
– Жену Салько! – тут же перебила я его.
– Не знаю, – сказал Рома. – И садовник эту женщину не знает, а он ее рассмотрел хорошо, потому что его понятым вызвали, когда квартиру обыскивали.
– Что нашли? – спросила я.
– Он говорит, ничего не нашли, – ответил Рома. – Ни оружия, ни наркотиков, а больше он ничего не понял, что они там делали. Денег, говорит, много было, но хозяин сказал, что это его, и бумажки какие-то показал – отдали.
– Хозяин? – переспросила я. – Ну да, – сказал Рома. – Толстый такой мужик с золотой цепью, как садовник говорит. Он клялся и божился, что не знает убитую женщину и не понимает, как она попала к нему в дом.
– В библиотеке что нашли? – спросила я.
Ромка кивнул головой.
– На второй этаж, говорит, их пригласили и продемонстрировали какую-то дыру в полу, через которую видно все, что в спальне делается. А хозяин страшно удивился и сказал, что понятия не имеет, откуда взялась эта дыра и кто ее сделал. Он, мол, квартиру купил недавно, перед ним в ней еще кто-то жил, наверное, это от прошлых хозяев осталось…
– Вот как… – только и сказала я. – Убитую милиция опознала?
– Конечно, – кивнул Ромка, – она, если верить садовнику, тоже артистка.
Я заметила, что Виктор в кресле шевельнулся.
– Что, Витя? – спросила я.
– Ельницкая Анастасия, – сказал Виктор. – Солистка театра оперы и балета. В губернских новостях сообщили. Утром. Задушена.
– Так у него жена была балериной? – спросила я, вспомнив хрупкую фигуру женщины, лежащей на кровати, и совершенно забыв о том, что у жены Салько было другое имя – Евгения.
Виктор покачал головой.
– Что, неужели певицей? – спросила я с сомнением.
– Нет, – сказал Виктор. – Не его жена. Муж – Ельницкий Михаил Анатольевич. Директор завода. Станкостроительного.
Я упала головой на подушку и закрыла глаза.
– При чем тогда тут Салько?!!
Виктор хмыкнул. Он тоже ничего не понимал. Я поднялась опять и посмотрела на Рому. Он выглядел немного испуганным и глупым.
– Ладно, – сказала я устало. – Оставим на потом. Как, впрочем, и все остальное. У нас все на потом остается. Я не могу найти ответа ни на один вопрос!.. Извини, Рома… Рассказывай, если, конечно, у тебя есть еще что сказать.
– В дом с кариатидами меня вообще не пустили, – сообщил Рома. – Там два мента в подъезде стоят. Я только остановился, чтобы старух получше рассмотреть… Я имею в виду – каменных… А они меня от подъезда шуганули… Я имею в виду – менты, а не старухи… Я сразу понял, что туда ходить не нужно…
– Ясно, – сказала я. – У Маринки меня ждут. Значит, дома – тоже. Вопрос – почему?
