ее, потому как находилась в приподнятом состоянии духа. Она бодро шныряла по приемной, напевая под нос песню Филиппа Киркорова «Пташечка моя», видимо, чтобы хоть как-то компенсировать потерю своих любимых компакт-дисков.
– Ну что? – непринужденно спросила она у меня. – Как там бизнесменша?
– Посадили ее, – устало сказала я, бросая сумочку в кресло и плюхаясь туда же.
– Да ты что! – лицо Маринки сразу же посерьезнело.
Подхватив кофейник и быстро наполнив две чашки кофе, она подскочила ко мне и протянула одну из них.
– Рассказывай, рассказывай же! – возбужденно затормошила она меня.
– Ох, да что рассказывать! – попробовала отмахнуться я. – Приехали, там милиция… Обыск провели.
– Она мне сразу не понравилась! – высказалась Маринка. – За что ее взяли-то?
– Наркотики, – односложно выдохнула я и достала сигареты.
– Оп-паньки! – торжествующе хлопнула в ладоши Маринка. – Попалась, пташечка! Вот они, бизнесменши хреновы! А какой овечкой прикидывалась, а, Оля?
Маринка вскочила с кресла и радостно закружилась по приемной. Эта история, вне всякого сомнения, привела ее в восторг, и она устремилась в фотолабораторию к Виктору, желая немедленно поделиться с ним приятными новостями. При этом она совсем забыла, что, когда фотограф работает у себя, дверь открывать нельзя. Вслед за Маринкиным движением раздался какой-то неопределенный звук. Видимо, так Виктор выразил свое удивление и недовольство. Затем, увидев, что явилось причиной, он высказался более конкретно:
– Твою мать-то, блин!
Признаться, я никогда не слышала от нашего молчуна столь длинной фразы. Это, согласитесь, был показатель того, какие страсти кипели внутри Виктора в данный момент!
Маринка была ошарашена не менее моего, потому что застыла на пороге лаборатории с открытым ртом на несколько секунд. Затем изумленно протянула:
– Вик-тор!
После чего круто повернулась, обиженно вздернула нос кверху и гордо удалилась на место курьера Ромки, демонстративно включив компьютерную игрушку. Она осталась там сидеть до конца рабочего дня, усердно шмыгая носом так, чтобы было слышно в лаборатории.
Я прошла к Сергею Ивановичу и поинтересовалась, как идут дела. Выяснилось, что Кряжимский уже закончил работу над заполнением подвала, чем несказанно меня порадовал. Впрочем, другого я от него и не ожидала – педантичный трудоголик, патриарх нашей редакции ответственный секретарь Кряжимский всегда относился к работе более чем ответственно, оправдывая в полной мере свою должность.
– А что у вас, Ольга Юрьевна? – полюбопытствовал он в свою очередь.
Я рассказала все как было и вздохнула.
– Ситуация очень неоднозначная, – помолчав, выдал Сергей Иванович. – Как вы намереваетесь поступить? Писать статью в защиту или нет?
– Нечего помогать всяким аферисткам! – крикнула вездесущая Маринка.
Мы одновременно
