же, у нас что, утреннее заседание на дому?
– Все спишь, подруга, – из коридора появляется Фима, направляется ко мне, – а мент-то липовый.
Маринка решительно преграждает ему дорогу.
– Фима, я вас, конечно, уважаю, но шли бы вы в задницу.
– А я что, я ничего.
– Брысь, противный! – прикрикивает на него Маринка капитанским голосом.
Фима обиженно фыркает, на глазах начинает обрастать шерстью, опускается на четыре лапы и удаляется, оскорбленно помахивая хвостом.
На этот раз я проснулась окончательно, с трудом разлепила один глаз, второй. Откинула плед, которым была заботливо прикрыта, и потянулась. Приснится же такая ерунда. Ни кота, ни Бородина в комнате не было, но мой чувствительный нос уловил доносившийся с кухни аромат свежеприготовленного кофе.
Попытка бодренько вскочить успехом не увенчалась, потому как все тело жутко ныло. Кряхтя, я с усилием поднялась.
Капитана я нашла на кухне, вполголоса он препирался с кем-то по телефону. Фимка мирно дремал на его коленях.
– Мне не кажется, я уверен… Знала бы – сказала… Не думаю… – донеслись до меня обрывки разговора.
Увидев меня, капитан быстро попрощался:
– Все. Да. Скоро буду, – он положил трубку, улыбнулся. – Доброе утро, Ольга Юрьевна. Кофе готов.
– Доброе ли? – проворчала я в ответ.
Из зеркала в ванной на меня мрачно глянула слегка помятая физиономия. Я показала ей язык и принялась за водные процедуры.
Из головы не выходил этот дурацкий сон. Если припомнить учение великих мужей современного психоанализа, то устами Фимы Резовского со мной говорило мое собственное подсознание. Вчера я была слишком утомлена, чтобы размышлять, сегодня, впрочем, голова соображала ненамного лучше, но что-то было в поведении капитана не так, и мое подсознание за это зацепилось.
Я с удовольствием забралась под горячий душ.
Ага, вот оно, кажется, нашла. Разве он не должен был сообщить своим коллегам о найденной девушке? Он быстро согласился с моими доводами в пользу того, чтобы не везти Иринку в больницу. Допустим, с хулиганами он не захотел связываться. Это можно понять, их семь или восемь, а он один со своей красной книжечкой. Но на стройке совсем другое дело. Не знаю, как это у них делается, но как же осмотр места происшествия и все такое? В Уголовном кодексе, между прочим, даже статья такая есть, за сокрытие преступления.
Умывшись и приняв душ, я почувствовала себя гораздо лучше. Кофе, правда, успел остыть. Я сделала пару глотков из любезно приготовленной для меня чашки и с подозрением уставилась на Бородина.
– Который час, не знаете?
– Половина десятого, – капитан виновато покосился на меня.
– Так какого же, – разозлилась я, – извините, почему вы меня не разбудили?
– Как раз собирался, – он развел руками, – сам проспал.
Ага, как же! Скажи лучше, захотел по телефону за моей спиной пошептаться.
