за игры ты вздумал вести со мной?
– Я всего лишь отстаиваю свое право на рабыню, – спокойно ответил Зихаб.
– Последний раз ты униженно ползал передо мной на коленях, а сейчас смеешь выступать против меня?
Он окинул взглядом ноги эрлеванца.
– Рана не беспокоит?
Зихаб стиснул с силой зубы, сдерживая ярость, которая проступила на лице.
– Я просил оставить в покое мать, которую ты принуждал к сношению, когда еще был жив отец. А после его смерти, ты сделал ее не наложницей, не женой, ты поставил на ней клеймо рабыни!
Женщина-оройо, казалось, стала еще бледнее.
– Была б она поласковей… – начал король.
Зихаб не сдержал ярости и с неистовым криком напал на брата. Оба с широкими плечами, высокие, мускулистые, оба с детства обучались военному искусству и готовились стать в будущем харатами. Удары следовали один за другим, казалось, что злость и чувство мести придавали Зихабу сил. Без устали он наносил удары мечом, оставляя на брони короля вмятины. Вся та ненависть, что долгими циклами терзала его сердце, освобождалась из его тела, окутывая противника серым туманом. С каждым взмахом улыбка Зихаба становилась все жестче и увереннее, в его глазах загорался диким пламенем победоносный огонь, в то время как Сихваршат начинал сдавать позиции, шаг за шагом отступая под напором брата. Все же излишества богатой жизни сказывались. Стража заволновалась, но один взгляд короля успокоил ее. Кодекс воина, вызванного на поединок, не позволял ему прятаться за спинами своих наемников. Тяжело дыша, он остановился.
– Чего ты хочешь? – задал вопрос Сихваршат.
– Одну малость. Хочу, чтобы ты заплатил за унижение моей матери.
– Желаешь, чтобы я отпустил ее? Хорошо. Она мне уже не интересна.
Король подал сигнал страже, и те бросили белокожую рабыню под ноги Зихаба.
Зихаб скрипнул зубами, опуская встревоженный взгляд на мать.
– Ты считаешь этого достаточно?! – повысил он голос, обращаясь к королю.
– Хочешь денег, славы, богатства? Ты стал жаден, братец.
– Да, и я заберу у тебя все.
Это был жестокий бой. Только один мог остаться в живых. Лязг металла сопровождал крики разгоряченных мужчин. Сила ударов их была настолько велика, что их путь чередовался крушением столов с дорогими яствами и питьем, в ход шли стулья и металлические блюда. Лезвия оружий имели в сплаве редкий метал, который добывался только на Эрлеване. Их острота позволяла срезать колонны так легко, словно сливочное масло. Лепнина сыпалась с потолка, да и сам он, лишившись опоры, грозился своей тяжестью вот-вот рухнуть на головы подданных, отчего некоторые обеспокоенно стали покидать зал, прикрывая головы. Я же и сдвинуться не могла с места, неотрывно следя за боем единокровных братьев. Еще миг – и прямо на моих глазах меч Зихаба войдет острием в грудь Сихваршата. Он отводит его назад и с силой вонзает в тело короля. В ужасе я застыла, не в силах произнести и звука. Зихаб выхватывает
