собой, но шли вдоль края тракта точно друг за другом, почти касаясь мордами хвостов впереди идущих. Время от времени Шанамир оглядывался назад, проверяя, не отстал ли кто.
Солнце уже приняло бронзовый вечерний оттенок, и город был совсем близко.
Эта часть дороги сама по себе представляла потрясающее зрелище. С обеих сторон ее росли благородные деревья, раз в двадцать превышавшие рост человека, с гладкими стволами, одетыми темной синеватой корой, и мощными кронами блестящих зеленовато-черных листьев, острых, как кинжалы. Среди этих листьев словно маяки сияли ошеломляюще красивые гроздья красных с желтым цветов.
– Что это за деревья? – спросил Валентин.
– Огненные пальмы, – ответил Шанамир. – Пидруид славится ими. Они растут только на побережье и цветут всего одну неделю в году. Зимой с них падают кислые ягоды, из которых делают крепкое вино. Вечером попробуешь.
– Корональ выбрал подходящее время для своего прибытия.
– Я думаю, не случайно.
Двойная колоннада деревьев все тянулась, и они ехали вдоль нее, пока наконец возделанные поля вокруг не уступили место первым загородным виллам, а затем пригородным дорогам с тесно стоящими более скромными домами; им на смену пришла пыльная зона маленьких заводиков, и наконец показались древние стены самого Пидруида, рассеченные остроконечной аркой с архаичного вида бойницами.
– Врата Фалкинкипа, – возвестил Шанамир, – восточный вход в Пидруид. Мы въезжаем в столицу. Одиннадцать миллионов душ, Валентин. Здесь можно встретить все расы Маджипура, не только людей: скандаров, хьортов, лиименов и всех прочих. Говорят, есть даже меняющие форму.
– Кто это?
– Древняя раса, аборигены.
– Мы называем их как-то по-другому, – неуверенно проговорил Валентин. – Метаморфы, кажется?
– Да. Это одно и то же. Я слышал, что на востоке их называют именно так. Ты знаешь, что у тебя странный акцент?
– Не страннее твоего, приятель.
Шанамир засмеялся.
– Мне твой акцент кажется странным, а у меня его вообще нет. Ты как-то чудно выговариваешь слова. «Мы называем их метаморфами», – передразнил он. – Вот как это у тебя звучит. Так говорят в Ни-мойе?
Валентин только пожал плечами.
– Я боюсь этих меняющих форму, – продолжал Шанамир, – метаморфов. Без них планета, наверное, была бы счастливее. Шныряют вокруг, имитируют других, творят зло. По мне, пусть лучше остаются на своей территории.
– В основном они так и поступают. Или я ошибаюсь?
– В основном. Но говорят, что хотя бы несколько их живут в каждом городе. Замышляют неведомо какие пакости для всех нас.
Шанамир наклонился к Валентину, схватил его за руку и серьезно посмотрел ему в лицо.
– Их можно встретить где угодно – скажем, глядящими на Пидруид с гребня горы в жаркий полдень.
– Значит, ты считаешь меня метаморфом в другом обличье?
