Первый закон. Трилогия. Джо Аберкромби

      Джезаль уворачивался, как мог, а если не удавалось, то блокировал удары; его запястья уже болели от такого натиска. Однако он надеялся, что Горст в конце концов устанет – никто не в силах долго махать огромными кусками металла. Вскоре яростный темп истощит верзилу, он сбавит скорость, и тяжелые шпаги потеряют смертоносную мощь. Тогда Джезаль перейдет в упорное наступление, окончательно измотает противника и победит. И стены Агрионта задрожат от ликующих криков толпы. Классическая история о победе вопреки всем трудностям.

      Вот только Горст не собирался уставать. Это был не человек, а машина. Прошло несколько минут поединка, а в его глазах, прикрытых тяжелой складкой век, не появилось ни тени утомления. Джезаль не замечал на лице противника вообще никаких эмоций – в те редкие моменты, когда осмеливался отвести взгляд от сверкающих рапир. Огромный длинный клинок со свистом описывал смертоносные круги, короткий был готов отразить все слабые попытки нападения, и оба ни разу не замешкались и ни на дюйм не опустились. Сила ударов Горста не слабела, из глотки вырывался тот же яростный рык. Зрители не имели поводов аплодировать и лишь гневно переговаривались. Зато сам Джезаль вскоре ощутил, что его ноги движутся медленнее, на лбу проступает пот, а руки, сжимающие клинки, слабеют.

      Джезаль ничего не мог с этим поделать. Он отступал и отступал, пока не дошел до края круга. Он блокировал и парировал удары, пока не онемели пальцы. Когда он вскинул ноющую руку и услышал лязг металла о металл, его уставшая нога поскользнулась, и Джезаль с воплем кубарем вылетел за пределы круга, рухнул на бок и выронил короткий клинок из сведенных судорогой пальцев. Он упал лицом в землю, в рот ему набился песок. Падение было болезненным и позорным, однако Джезаль слишком устал и измучился, чтобы почувствовать разочарование. Он испытал облегчение оттого, что пытка закончилась, даже если это ненадолго.

      – Один в пользу Горста! – выкрикнул арбитр.

      Слабый шелест хлопков накрыла лавина негодующего улюлюканья, но Горст, казалось, едва заметил это. Опустив голову, он прошаркал обратно к своей отметке и начал готовиться к следующему раунду.