зарплату так квартиру не обставишь. В официальной квартире Карташева все гораздо проще.
– Извините, что я беспокою вас в такую трагическую минуту… – начала я.
– Вас как зовут? – перебила подруга Карташева, назвать ее женой я почему-то не могла.
– Ольга, Ольга Юрьевна, – произнесла я.
– А меня Элла, Элина. Антон любит… любил меня так называть… – Глаза девушки наполнились слезами, она покачнулась и чуть не села мимо кресла.
Я ринулась успокаивать девушку, поднявшись с места, что-то задела ногой. Это оказалась пустая коньячная бутылка. Вот откуда лихорадочный блеск в глазах и едва уловимый аромат.
Девушка подняла голову и жалобно произнесла:
– Посидите со мной, пожалуйста, мне страшно… У меня ведь никого нет… Это так страшно ходить по пустым комнатам, я даже спать не могу, боюсь… – Девушка поежилась. – Хотите выпить? У меня коньяк есть.
– Нет, спасибо. Элина, вы можете говорить? – спросила я, усаживаясь на свое место.
Она махнула рукой, мол, спрашивайте.
– Скажите, профессору никто не угрожал в последнее время? Телефонные звонки, записки?..
– Мы с Карташевым не афишировали свои отношения, о том, что он живет здесь, почти никто не знал. Если бы в деканате узнали, что мы вместе… Студентка и преподаватель… сами понимаете, я даже со всеми подружками перессорилась, в гости ведь никого не позовешь – разболтают.
– А как же жена Карташева?
– Жена? – Элина презрительно фыркнула. – Он ей деньги за молчание платил, алименты. Она ведь не работает, а денег его ей хватало на нормальную жизнь…
Надо же, все-таки профессора стали получать больше, если их жалованья хватает на два дома. Элиночка гамбургерами и одной жареной картошкой питаться не будет, коньячок вон дорогущий пьет… Не каждый себе такой позволит.
– Элина, а из-за вас, ну там ревнивый бывший друг…
Элина подняла на меня глаза, полные слез:
– Нет, он мой первый и единственный мужчина.
Так дело не пойдет, либо она скрывает, либо ничего не знает.
– Элина, а чем в последнее время занимался Антон Павлович?
– Все на столе, я в его бумагах не рылась…
– К вам из милиции еще не приходили? – попыталась я направить разговор в другое русло.
Элина вздрогнула:
– Зачем?
– Ну вы же… жили с ним последнее время. Они зададут вам вопросы, захотят посмотреть бумаги Антона Павловича. Вы не сможете скрывать, что были близки.
– Мне теперь все равно. Я из-за Антона только на занятия ходила, он считал, что я должна доучиться. Говорил, что у профессора молодая жена обязательно должна быть с высшим образованием, не только красавица, но и умница… Господи, сколько времени потрачено зря. Как я буду жить без него… Нет…
Элина забилась
