неужели? – усмехнулся Макар. – Опять предчувствие, которое тебя не подводит?
– Оно самое. Ну что, отправляемся в нижний слой?
– Хорошо, давай посмотрим, что из этого выйдет, – согласился Макар. – Вот только я тоже сегодня ещё не завтракал.
Рита на секунду задумалась.
– Позавтракаем у меня. Всё равно переход лучше совершать из моей квартиры. На, держи зонтик, будешь нас обоих прикрывать.
Это прозвучало как приказ, и Макар едва не рассмеялся. А потом он осознал, что ему стало легко, словно, решив отправиться в неизвестность, избавился от каких-то оков, вышел из замкнутого круга, состоящего из охранной будки, лапши, дивана и телевизора. Он больше не чувствовал себя пустой консервной банкой, из которой прожорливый город вычерпал всё содержимое. Что-то в банке ещё осталось!
Он принял зонт, и они зашагали прочь от детской площадки.
– Тебе никто не говорил, что ты похож на Рона Перлмана? – весело спросила Рита.
– Было пару раз.
– По мне так Рон классный.
Ещё один знак. С актёром, который сыграл первобытного человека в фильме «Битва за огонь», его сравнивала Катя, и из её уст, как и из уст Риты, это звучало, как комплимент.
Глава шестая
Пятиэтажка, в которой проживала Рита, находилась в северо-западной части города, в так называемом старом районе. Дворы тут выглядели более уютно, чем в прочих районах Светинска, деревьев и кустарников было больше, палисадники огораживали симпатичные низенькие само стройные заборчики, а в некоторых местах, на стенах домов, встречались «ковры» из побегов плюща, сейчас, осенью, похожих на переплетение гнилых верёвок.
Дождик всё ещё моросил, когда Рита и Макар зашли в подъезд, поднялись на третий этаж. Открыв дверь, Рита сказала радушно:
– Будь, как дома.
Обыкновенные слова, но Макара они отчего-то тронули. Возможно, дело было в искреннем дружелюбии, с которым эта фраза была произнесена. Он разулся, снял куртку и прошёл в гостиную. Рита отправилась на кухню готовить завтрак, похваставшись, что умеет делать вкусные блинчики.
Первое, что бросилось Макару в глаза, это два плаката на стене над письменным столом. Один плакат с группой «Мельница», другой с Ольгой Арефьевой. Хозяйка квартиры слушала русский рок, а значит, Макар не мог не повысить ей отметку на шкале уважения. Он даже испытал некоторое облегчение, ведь на плакатах могли оказаться рожи попсовиков, а это означало, хоть и небольшое, но разочарование. Если дело касалось музыки, он руководствовался стереотипами: тот, кто слушает рок – нормальный человек, разумный, свой. А тот, кто фанател от попсы – пустой, недалёкий, чужой. При этом Макар отлично сознавал, что подобным образом оценивать людей глупо, что это скорее присуще категоричным подросткам, для которых не существует полутонов. Сознавал, но поделать с собой ничего не мог, да не особо-то и хотел.
Он
