сумма была достаточно крупная. Во-вторых, занимал он постоянно. Это был своего рода стиль жизни. Жизнь взаймы.
Правда, Добров деньги отдавал всегда. Однако сейчас, представляя скептические физиономии своих экономных и рачительных знакомых, которые в очередной раз убедятся, что из Доброва толка как не было, так и не будет, Александру Николаевичу становилось не по себе.
С невеселыми мыслями о жизни и его, кандидата наук Доброва, нетвердом и зыбком месте в ней он и пришел с бутылочкой водки апрельским вечером к другому кандидату наук, доценту кафедры истории средних веков Сергею Семечкину.
Семечкину было тоже около сорока лет, и он, в отличие от семейного Доброва, был разведен. Злые языки, знавшие и того и другого, шутили, что если Доброва можно было с полным основанием назвать Казановой-практиком, то историка Семечкина – скорее донжуаном-теоретиком. Он был долговяз, худощав, мускулатура его была, прямо скажем, не очень развита, и у женщин он особым успехом не пользовался.
– Блин, Серега! – стукнул по столу Добров после третьей. – Скажи, почему у меня все в жизни через мягкое место? Как ты думаешь, а?
– Какое же мягкое, Шура? – удивился Семечкин. – У тебя, по-моему, броня по-прежнему крепка, а танк весьма быстр и пронырлив…
Семечкин красноречиво скосил взгляд в сторону добровских брюк.
– В этом-то и проблема, – тяжело вздохнул Добров, наливая еще по одной.
– Ты скажи поконкретнее. А то мне эта твоя метафизическая обтекаемость уже в зубах навязла!
– Что может быть конкретнее тысячи долларов за неделю?! – сокрушенно воскликнул Добров.
Семечкин нахмурился.
– Кто это тебе предлагает такие деньги? – настороженно спросил он. – Может быть, и я на что сгожусь…
Вздох Доброва приобрел оттенок ярости.
– Ты что, вообще, что ли, двинулся там среди твоих любимых итальянских средневековых схоластов? Мне нужно найти за неделю штуку баксов. Иначе…
И он провел ребром ладони себе по горлу.
– Ну, у меня таких денег нет. – Семечкин широко развел руками и выразительно посмотрел на Доброва своими карими глазами.
– А я на тебя и не надеюсь, – мрачно ответил Добров. – Надо где-то брать, а брать негде…
Семечкин задумался.
– А ты говорил, что у тебя подруга какая-то появилась, из богатеньких…
– Ну… И что? – спросил, покачиваясь из стороны в сторону, уже пьяный Добров.
– Как что?! У нее и возьми.
Добров скептически усмехнулся. Потом вдруг нахмурился, посмотрел грозным взглядом на приятеля и стукнул кулаком по столу:
– Гусары денег не берут!
– Ой-ой-ой! – скривился в ухмылке Семечкин. – Какой Денис Давыдов выискался!
– А я тебе говорю, что никогда альфонсом не был! Этого еще не хватало!
– Шура,
