Пустила три слезинки и носом долго хлюпала.
– Хорошо. Давай дальше. Что там с Егором Кондаковым? Ему что осталось? И вообще, как ты думаешь, почему Семен Александрович упомянул его в завещании? – быстро задала вопрос Котова.
– А что тут думать? – Оля округлила глаза. – Папа считал Егора чуть ли не своим сыном. Хотя нет. Это я уж слишком громко сказала. Не сыном. Но отец был сильно к нему привязан. Он видел в нем себя молодого и очень хотел Егору помочь. Впрочем, сумма там смехотворная. Скорее всего, только для поддержания духа. Мне кажется, папа по приколу его упомянул. Пошутить захотел.
Лариса выпила чай и поставила чашку на стол. Есть торт ей совсем не хотелось.
– Значит, у Кондакова сумма смешная? – уточнила Котова.
– Да.
– А тебе?
– Мне досталось все остальное. Его квартира, все, что в ней, дача, гараж. Там ценности кое-какие.
– Например?
– У папы есть одна ценная картина. Одна только. Но если ее продать, то можно получить хорошие деньги. Потом, марки, еще что-то по мелочи.
– Понятно, – Лариса вздохнула.
– Так что ничего особенного я вам, Лариса Викторовна, не сообщила, – сказала повеселевшая от вина Ольга.
– Ну почему? Надо будет с Купцовой поговорить. Жаль только, что папа твой не поставил тебя в известность по поводу своей гражданской жены.
– Да какая там гражданская жена? Они вместе и не жили. Папа всегда жил один у себя дома. А им квартиру купил, как оказалось. Да мне все равно. Пусть подавятся. Мне не жалко. Просто теперь разговоры всякие пойдут. Неприятно будет. – Ларина встала и подошла к окну. – А на улице снег пошел, – сообщила она.
– Это хорошо. – Лариса не знала, о чем еще спросить. – Оля, может, ты мне расскажешь про своего мужа? Как его, кстати, зовут?
– Вот уж о ком мне совершенно не хочется говорить, так это о нем. Зовут его Олег. Но он мне так надоел! Просто не дождусь того момента, когда официально разведусь.
– Ты вышла замуж по любви?
– Да. Я очень его любила. Он для меня был как бы символом свободы, что ли. С ним было просто и весело. Я и не знала тогда, что он очень любит выпить.
– Сильно пьет?
– Не то слово. Его даже, кажется, с работы выгнали.
– Да. Пьянство – это ужасно.
Лариса вспомнила своего Евгения. И она прекрасно понимала, что это такое.
Вообще все люди якобы понимают это. Но если сами не сталкивались, то все их домыслы остаются только домыслами. Это надо пережить, чтобы прочувствовать весь ужас до конца. По одним только разговорам не понять.
– Не то слово. Мне кажется, «ужасно» – еще мало сказано. Эти люди уже ненормальные. У них весь смысл жизни состоит только в том, чтобы найти выпить или деньги на выпивку. Не буду говорить про наркоманов. К счастью, судьба меня с ними не сталкивала. Впрочем, вероятно, эти состояния похожи. – Ларина стала вдруг серьезной и отчаянно грустной.
Лариса
