На кнопке пуска генератор не прозванивался. Значит, разорвана цепь в обмотке возбуждения. Обнаружил разрыв быстро, скрутил два провода медной проволокой, запустил двигатель, нажал кнопку пуска генератора, и лампочка загорелась.
– Частота 50 герц. Отлично! Поздравляю! – радостно пожал руку товарищу Николай.
– Пойдем, подарим строителям, – предложил Дугин.
Фарух Асар, секретарь провинциального комитета ДОМА5, по совместительству – начальник молодежного штаба стройки, – был на месте. Украшенная кумачом дощатая времянка внутри походила на прорабский вагончик. В углу – кирки, лопаты, коробка с рукавицами. По стенам – графики и обязательства. На врытых в землю скамьях теснилось десятка полтора мальчишек. Дугин узнал среди них своих старых знакомых. Ребята обрадовались встрече, лица заискрились улыбками.
– Мушавер давай! – наперебой закричали они, подходили и уважительно пожимали руку как равный равному. Руки были не по-детски шершавые, мозолистые, натруженные держаками лопат, ручками тачек. Все были пострижены наголо, с загорелыми до черноты худыми лицами, в длиннополых рубахах с двумя нагрудными карманами. У большинства из широких холщовых штанин выглядывали босые ноги с подошвами, забитыми до костяной твердости. Светленький круглолицый улыбчивый мальчишка славянской внешности очень напоминал его самого. Ваня Дугин тоже запросто бегал босиком за коровами по свежескошенной пшеничной стерне, даже не опасаясь загнать занозу, только слегка поджимал пальцы, под которыми еще оставалась мягкая кожа. Только индус был в старых стоптанных сандалиях и даже по одежде было видно, что семья его живет получше, чем остальные. Мальчишка-таджик в тюбетейке был похож на многих ребят, приезжающих из Средней Азии в Москву на экскурсию. Подросток повыше и потому показавшийся старшим, с которым ночью носил мешки с цементом, был худющий, кожа да кости, но жилистый. Взгляд тяжелый, пронзительный, как у многих пуштунов. Здесь в Асадабаде все они были афганцами и жили по суровым законам военного времени: ходили в школу, как могли, помогали родителям растить младших братьев и сестер, собирали фрукты и продавали у советнического городка, или меняли на тушенку, и несли в дом тяжким трудом заработанный афгани. Кем они будут, когда вырастут? Будут служить родине, защищать её от врагов или пойдут в банду, где больше платят и будут стрелять в шурави, радуясь каждому убитому. Все это теперь зависит и от тебя, как ты научишь их жить. Первый твой урок они запомнили. Он им понравился. Иначе бы не светились довольством лица от встречи с тобой.
– Фарух, я передвижную электростанцию починил, – сказал Дугин. – Пошли машину в советнический городок. Пусть притащат сюда на стройку.
Фарух радостно заулыбался:
– Ташакур, мушавер, ташакур2.
Он на радостях решил показать гостям стройку. Даже в лесах и опалубке ее стройные очертания величественно выделялись на фоне глинобитных дувалов, бурого с черными проплешинами Басмача и однообразия горных хребтов, заслоняющих полнеба. Автокран мотострелков и бетономешалка
Демократическая организация молодежи Афганистана. 2 Спасибо, советник, спасибо.
