о наших детях!? Во всем виноват адвокат моей второй жены. Мать его за ногу! – развыступался Коловрат.
– Но алименты платить надо. Это то немногое, чем Вы можете восполнить недостаток присутствия отца в жизни детей, – попытался вправить ему мозги Сомовед.
– И вы туда же! Моя вторая жена хорошая, она сказала, что суд неправ. Лучше бы я у нее картошку окучивал, а не на обязательных работах вкалывал.
– Разве не она сама подала на алименты?
– Нет, ее адвокат.
Разговаривать с неадекватом, по-моему, не имело смысла.
– Я все делаю по-своему, а не так, как положено, приказано, – заявил Светофор. – Я живу только ради детей, снятся мне исключительно они, а не голые бабы. Уверяю вас!
В кабинет забежала рыжеволосая девочка лет пяти.
– Папа, смотри, что я стырила, – она показала лингам, вроде, тот самый, который у меня пропал. – Теперь у меня есть такая же игрушка, как у Зиты с Гитой! – радовалась дочь Коловрата.
– Чистое дитя! – с гордостью произнес Бус. – Она такая открытая, непосредственная, коммуникабельная! К любому найдет подход.
Чистое дитя в грязном платьице забралось на колени к Прохору, которого просто парализовало от такой непосредственности. Ребенок стал хватать руками еду со стола и жадно запихивать ее в себя. Нечесаные рыжие кудри попадали в рот вместе с кусками пищи. Дочка непутевого папаши давилась, отплевывалась, но продолжала есть.
– Что, девочка, папа тебя не кормит? – с жалостью глядя на тощее создание, спросил Сомовед.
– У нас дома только бич-пакеты, еще чебупели бывают по праздникам, – пояснила дочь Буса. – Мясо мы не кушаем, – она затолкала в рот сразу пять кусков колбасы, – потому что папа говорит, что оно вредное.
Платьишко у дитятки задралось и стало видно, что под ним ничего нет.
– Тебе не холодно? – поинтересовался гуру.
– Я закаляюсь, как папа велит!
– Я за здоровьем детей слежу. Дома мы ходим нагишом, чтобы тело дышало. Спим на полу все вместе, согреваемся внутренним теплом, – пояснил заботливый отец.
Девочка насытилась и поцеловала дядю Прохора в щеку своими грязными и жирными губами.
– Я вас так люблю! – дядю перекосило.
В комнату в этот момент вошла Махадеви, ее глаза поползли на лоб:
– Что это?
– Это невинная детская любовь к светлой ауре, – прокомментировал ситуацию Коловрат.
Прохор с трудом стряхнул с себя дитя, и ребенок выскочил из кабинета. Бус тоже наелся:
– Кругом одни предатели! – воскликнул он, подозрительно осмотрелся по сторонам и ушел, не попрощавшись с нами. – Животные ненасытные! – обратился он к кому-то в коридоре.
Я обратила внимание на стол, некогда ломившийся от яств. С него исчезла осетрина и колбаса.
