и больше удивлял его. Оказывается, он способен на такие безумства. И удивлению молодого человека не было предела, когда он открывал заново для себя отца.
Сэр Гилфорд откашлялся. Прежде, чем продолжить свой рассказ, собрался с мыслями. Как любой воин, а не философ, не отличался особым красноречием и многословием, но сейчас намеревался исповедоваться перед сыном. Душа жаждала откровений. Он никогда и никому не раскрывал до сего дня своего сердца и должен был донести до сына свои сокровенные мысли. Рассказ предстоял трудный, и он боялся, что Питер поймет всё превратно, не уловив самой сути. И так уже критически воспринимал всё его слова. Но сэр Гилфорд должен был его переубедить и изменить его отношение к Магдалене. Считал это очень важным.
– Размолвка между ними произошла лишь из-за того… – он остановился, призадумался и продолжил, тщательно подбирая слова. – Из-за того, что Освальд сильно разозлился. Магдалена, дав ему согласие на брак, совершила побег со мной.
– Отец, ты меня удивляешь! – Питер изумленно уставился на него. – Слушая тебя, сразу передо мной появился образ этой женщины со множеством достоинств. Представляю себе, какова она была на самом деле. Уже из первых твоих слов ясно, что моя бывшая невеста Корделия перед ней просто святая дева Мария. Можешь даже дальше не продолжать и не воспевать свою прекрасную Даму. И так предельно ясно. – он был скептически настроен.
Сэр Гилфорд не стал дальше слушать неуместные замечания сына и обращать внимания на его сарказм.
– Возможно, мои слова звучат странно… – продолжил он, перебив сына, – но это только так кажется лишь со стороны, на самом же деле, это достойнейшая девушка. Ей делали предложение самые именитые рыцари. И наш король Генрих II не исключение, правда, в то время он ещё не был король. Он был в то время Анри Анжуйский и теперь его уже нет среди нас, и наш разговор останется между нами, поэтому и открываю завесу былых времён и тайн. Более того, он пытался несколько раз её похитить, но безуспешно. – Сэр Гилфорд прочистил горло. – В то время был у Магдалены ещё один тайный воздыхатель, доверенное лицо, тогда ещё Анри Анжуйского, некий отец Лайонел… С него-то всё и началось. Я имею в виду моё, своего рода, знакомство с этой леди.
Питер сделал вид, что рассказ отца привлек его внимание, но слушал его вполуха, не желая выказать отцу полное непочтение. Вдобавок ко всему молодой человек еле сдерживал зевоту, продолжая из вежливости сидеть и слушать. Впервые отец с ним так откровенен, и он намеревался дослушать и узнать, что же на самом деле за этим откровением кроется. Поэтому терпеливо ждал развязки. И был уверен и даже готов был поспорить, что к концу разговора отец плавно перейдет на разговор о женитьбе.
– В это время, – продолжал свой рассказ сэр Гилфорд, не обращая внимания на сына. Старику уже давно не терпелось высказаться, излить душу и вспомнить былую молодость, – о леди Магдалене ходило много разных невероятных историй,
