на вертолёте?
– Почти.
– Здорово, а я думала, что Опели с пропеллерами не выпускают.
– Хм… погоди, ты ещё удивишься. После спектакля обязательно. Отметим же где-нибудь?
– Все вместе?
– Ну зачем? – ощупал меня глазами Рус. – Место есть только для тебя. Я уже заказал столик в одном очень хорошем месте. Восьмое марта можно считать продолжением четырнадцатого февраля, и это праздник для двоих.
– Я больше люблю компанию, – заявила я.
– Замри! Вот так да, свет идеален! – Руслан Торцов как всегда не услышал то, что не хотел слышать, и значит, не оставит меня в покое весь вечер.
И вдруг голос Кости из динамиков заглушил суматоху:
– Время! Time! Все за кулисы! Прогоняем всё от и до! One-two-three…
И понеслось.
Подростки Тоня и Вадик, в рубашках, застёгнутых под горло, бледные и правильные, какой и должна быть самая скучная папа в мире, уселись на стулья посреди сцены. Восьмое марта вместо Рождества. Атака фей в блёстках и с палочками. Канкан стюардесс. Нашествие мультяшных персонажей. Симпсоны и Губка Боб. Не обошлось без звёзд. В том числе и меня.
– I wanna be loved by you, just you, nobody else, but you[5]… – кокетливо играя плечами, пела я сексуальным голосом, песенку из комедии «В джазе только девушки».
Один раз, другой… Да, по сценарию Мерилин «заело»… В третий девчонки, сговорившись, подсунули мне под юбку фен, и эффект Мерилин получился самый что ни на есть настоящий – я ловила юбки, взгляды, смех, аплодисменты и смущалась. Хорошо, что с освещённой небольшой сцены было не видно лиц зрителей в темноте. «Очень скучный муж» упал в обморок, «очень скучная жена» погналась за мной с мухобойкой. Я с кучей американских междометий убегала от неё по сцене и вылетела за кулисы живая и весёлая. Но там меня поймал Руслан и сказал:
– Только ты и я. Будет потрясно! Мари, я не могу дождаться этого чёртового финала!
– Пожалуй, нет, – ответила я, оборачиваясь. – Я планирую остаться с ребятами.
– Возражения не принимаются! Столик заказан. У меня есть для тебя подарок… – возбуждённо шептал Руслан.
И я поняла, что проще сбежать, чем отказаться в двадцать пятый раз. Отбиваться при всех тоже не хотелось. До окончания спектакля оставалось десять минут. Моя роль была отыграна, на поклоне нас будет столько, что зрители отсутствия одной единственной Мерилин не заметят. Я нашла Валюху за сценой и шепнула ей, что мне срочно надо домой.
– А праздновать? – удивилась подруга.
– Жду вас всех завтра у себя. Булочки и пончики съедите без меня. Конфеты достань, они в пакете с бабочками. И шампанское.
– Ну давай, детка! Если надо…
– Очень.
Я подумала, что поищу другого фотографа на следующее мероприятие.
В узкой гримёрке, забитой сумками, вещами и пахнущей пылью, я быстро переоделась в футболку, кроссовки и джинсы. И запихнув в пакет платье, так предавшее Мерилин, выскользнула через служебный вход на улицу.
В
Я хочу быть любима тобой, только тобой, и никем кроме тебя… (англ.)
