Вы живете здесь, в городе?
– Да, сэр.
Директор улыбнулся любезнейшей улыбкой.
– А вы не пытались поступить в статистки? – с конфиденциальным видом спросил он.
Керри начинала ощущать неприятную слащавость в манерах этого человека.
– Нет, – ответила она.
– С этого начинает большинство актрис, – продолжал директор. – Прекрасный способ приобрести сценический опыт.
Произнося эти слова, он ласково и убеждающе глядел на Керри.
– Я этого не знала, – сказала она.
– Попасть в статистки тоже трудно, – продолжал директор. – Но иногда может помочь случай. – Потом, как будто что-то вспомнив, он вытащил часы и взглянул на них. – У меня в два часа деловое свидание, – сказал он, – а потому мне нужно идти, чтобы успеть позавтракать. Может быть, вы составите мне компанию? Закусим и поговорим о деле.
– Ах, нет! – воскликнула Керри, которой стало сразу ясно поведение этого человека. – Мне самой нужно кое-кого повидать.
– Очень жаль! – сказал директор, поняв, что действовал чересчур поспешно и что теперь Керри, по всей вероятности, уйдет. – Заходите в другой раз. Возможно, я услышу о чем-нибудь подходящем для вас.
– Благодарю вас, – с дрожью в голосе отозвалась Керри и поспешно вышла.
– Хорошенькая девчонка! – заметил молодой человек, не уловивший всех подробностей разыгравшейся на его глазах сцены.
– Мм-м, ничего! – согласился директор, огорченный тем, что, видимо, игра проиграна. – Но, должен вам сказать, актрисы из нее никогда не выйдет. Разве что статистка, не больше!
Это маленькое приключение убило в Керри всякую охоту идти в Чикагскую оперу. Но в конце концов она все же решилась на это. Там директор оказался человеком более степенным и напрямик заявил, что никаких вакансий у него нет, и явно считал ее поиски глупой затеей.
– Чикаго не место для начинающих, – заявил он. – Начинать нужно в Нью-Йорке.
Однако Керри не сдавалась и побывала еще в театре Мак-Викера. Но там она никого не застала.
В этом театре шла пьеса «Старое пепелище», но режиссера, к которому направили Керри, ей так и не удалось разыскать.
Эти небольшие странствия отняли у Керри почти весь день, и было уже четыре часа, когда, почувствовав усталость, она направилась домой. Она отлично понимала, что необходимо продолжать поиски и наводить справки где только можно, но слишком уж много разочарований принесли с собою ее хлопоты. Керри села в конку и через три четверти часа была уже на Огден-сквер, однако решила доехать до почтамта на Западной стороне, где она обычно получала письма от Герствуда. Там оказалось для нее письмо, отправленное в субботу. Керри быстро вскрыла его и прочла, обуреваемая противоречивыми чувствами. В письме было столько тепла, столько сожаления и сетований на то, что Керри не пришла на свидание, а потом так долго молчала, что ей невольно стало жаль Герствуда. Он любил ее – это ясно! Вся беда в том, что он осмелился
