Вы падаете лицом в грязь, моментально вымарав шитый бисером костюм из красного бархата. Следом за Вами летят и приземляются неподалёку Ваша лютня и дудочка. Последняя сохраняет молчаливое достоинство, а первая издаёт обиженный аккорд.
За спиною остался милый сердцу замок, в котором прошли Ваши золотые годы. Под напором утреннего ветра развеваются королевские флаги и штандарты, жарко палит солнце, вдоль зубчатых стен расхаживают аркебузиры, время от времени бросая вниз скучающие взгляды.
На некоторых кольях красуются головы придворных, верных памяти Альбериха Доброго и не пожелавших следовать за молодым тираном; многие из них были Вашими друзьями, приятелями и добрыми знакомыми, а теперь – их клюют вороны.
Этим людям повезло меньше Вашего, да и то – страшная участь миновала Вас лишь благодаря Вашему статусу шута да трёхрогому шаперону с бубенчиками.
Впрочем, Ваши злоключения ещё только начинаются, и падение в грязь – не самое страшное из того, что может ожидать впереди. Одно ясно точно – путь обратно Вам пока заказан.
Столпившиеся у ворот королевского замка нищие бродяги, которых ещё не потрудились с утра разогнать, заметно оживляются, с интересом наблюдая за развитием событий.
– А помнишь, как ты над нами насмехался? – словно бы не замечая их, со злорадной язвительностью припоминает Вам один из придворных стражников. – Что, теперь-то гонору, я смотрю, поубавилось?
– Ну, так ведь я это не со зла, просто у меня работа такая, – отряхиваясь от грязи, Вы звените бубенчиками и, охая, поднимаетесь, потирая ушибленную пятую точку.
Вас застали врасплох, не дав даже времени на сборы, – просто взяли под белы рученьки в тронной зале и вышвырнули на улицу как есть, не позволив ни посетить свою комнату, ни переодеться, ни собрать вещи.
Деньги, книги, бельё, чистые сорочки – всё осталось там, на радость стервятникам. На Вас остался лишь костюм шута с бубенцами, да и то лишь потому, что стражникам он и даром не нужен, как и Ваша маротта с нехитрыми музыкальными инструментами, не имеющими особой ценности.
– И у нас – тоже работа, так что – не обессудь, – зубоскалит второй стражник, опершись на древко алебарды. Его необъятное брюхо сотрясается от приступа неудержимого смеха.
– Что такое? Смотри-смотри, да никак сам господин королевский шут к нам пожаловал! Взашей выгнали? Что, серьёзно? – наперебой загалдели бродяги, которые, даже испытывая нужду и взывая к чужому состраданию, зачастую и сами не проявляли ни к кому милосердия.
Чужая боль мало кого занимала, а добродетели в эти дни были не в чести. Тем более – человеку низкого положения всегда было любо позлорадствовать, видя чужое падение с высоты, недосягаемой для них самих.
Сострить – 5
Сдержаться – 12
Ввязаться в драку (если Вы вспыльчивы, вперёд, или выдерживайте проверку; малодушный может выбрать этот вариант лишь выдержав проверку) – 31
Рассмеяться
