от Чилама
Изначально ничего не было, путник.
Постой и не спеши. Посмотри на эти письмена, сохрани в памяти лица тех, кто пришел до тебя, но вынужден был исчезнуть.
Слышишь, как шумит ветер в верхушках деревьев чобоа? Чувствуешь, как оживает прошлое, стряхивая сон веков?
Не бойся, путник, не будет тебе вреда, только…
Только тьма была ранее, глубокая и мрачная, будто жидкий обсидиан, разлившийся сверху донизу. Без начала и края, без ничего… Только гаснущие искры света, растворяющиеся в этой тьме без следа.
Нельзя было определить, сколько прошло времени, потому что тогда еще не зародилась жизнь ни в одном из уголков Мира миров, и никто не создал Долгого Счета Дней.
Но в один миг что-то пошло не так. Налетели космические вихри, выхватили живую тьму, закружили ее в безумном танце. Забилось гигантское сердце Мира миров, да так, что и сейчас мы чувствуем его ритм, едва приложим ладонь к земле.
Приложи, путник, не стой. Так ты лучше поймешь мои слова.
Тьма превратилась в огромное веретено, крутящееся на такой скорости, что даже если б кто сумел на него взглянуть, то не разобрал бы – где и что.
Взорвалось веретено миллионами ярких звезд и небесных тел, освещая царившую кругом водную гладь. Бездонную, черную, страшную. Ибо, путник, запомни: вода всему дала начало, всему даст и конец.
Просто не разобрать во тьме было, что прячет она от незваных гостей часть Мира миров.
В воде кто-то был. То лениво шевелился, пуская по глади круги, то замирал обсидиановым пятном, будто чудовищным хищник, в любую секунду готовый вырваться на свободу.
И вырвался, обратившись сразу тремя сущностями.
Ты про них слышал, путник, если хоть немного… хоть чуть-чуть твой взор привлекали письмена на стенах храмов и ступенчатых пирамид.
Их было трое: Тиош, Максимон и Нантат.
Стоило им появиться, как разошлась вода, обнажая плодородную землю, горы и пустыни, степи и леса. А потом они двинулись дальше, заселяя мир птицами и животными. А потом – людьми.
Тиош все знал о жизни. Именно он следил за судьбой человека, едва тот рождался на свет и до самого конца, когда Максимон уводил его в Шибальбу. Из Шибальбы человек попадал к прекрасной Нантат – в Озеро Душ – и ждал своего часа, когда сможет родиться вновь…
– Терпеть не могу эту легенду, – заметил я, ступая вслед за Ичтли.
Узкая дорога вилась змеей. Кое-где плиты, которыми она была выложена, уже истерлись в пыль. Сколько ей лет? Понятия не имею. Шибальба была задолго до моего появления. Никогда Нантат не было с нами вместе. Только я и Максимон. Никогда я не следил за судьбами людей. Хорошо, что выбивший эту легенду на стене храма недалеко от Чилама не оставил своего имени. Иначе бы у меня к нему появился серьезный разговор.
Было жарко. Даже находящийся поблизости бог дождя не мог как следует остудить меня. Хотя, может, виной тому
