появляйся!
– Ты что, меня совсем бросаешь?
Она мгновение помолчала, взвешивая те ужасные слова, что так громко произнесла вслух. Они звучали, как приговор, и в ней заговорило отчаяние.
– Но почему? Ведь у нас всё было хорошо!
В воздухе повисло молчание, напряженное, длящееся будто целую вечность. Он смотрел на неё с препротивной ухмылкой, а ей хотелось умереть или уснуть и никогда не проснуться.
Подруги, узнав, что Игорь Таисию прогнал, злорадствовали, что Земля слишком круглая, чтоб постоянно оставаться безнаказанной за высокомерие и подлость.
С этого дня Таисия стала сама не своя. Она подкарауливала Игоря у дома, ходила за ним по пятам, сносила все оскорбления, видела Игоря с разными девицами, но он делал вид, как будто её не замечает. Вскоре Таисия стала худеть, дурнеть, перестала за собой следить, не выходила из дома и всё время плакала. В глазах Таисии, опухших от слез, читалось недоумение, а синеватые круги под ними лишь подчеркивали болезненную красноту глаз. Её тело тонуло в розовом шелке пеньюара. Расчёска давно не касалась её некогда красивых на зависть подругам волос, и те небрежно свисали спутанными прядями. Никогда ещё эта красивая девушка не выглядела так жалко. Отец забеспокоился, начал возить дочь по врачам, но все в голос твердили, что здоровье в порядке, причин для беспокойства нет. И вот тогда Иван Трофимович по советам досужих бабушек обратился за помощью к Радомире Власовне. Он пришёл под вечер, когда смеркалось, чтобы его никто не увидел. Радомира Власовна его появлению не удивилась, она ждала его раньше, но время шло, дочь таяла на глазах, а он всё не приходил. Радомира Власовна и без него помогла бы девушке, но ей нужны были её вещи, чтобы снять с неё приворот.
– Добрый вечер, Иван Трофимович! Проходите, присаживайтесь.
Иван Трофимович смущаясь, прошёл и сел на краешек стула. Он робел перед этой статной и даже в её лета красивой женщиной. У неё была прямая спина, отличная походка, гордо поднятая голова, благородная седина и длинные волосы, закрученные в незамысловатую причёску.
– Что за нужда вас привела ко мне? – поинтересовалась Радомира Власовна.
– Дочь моя занемогла, Радомира Власовна. К врачам возил, говорят, что здорова, нет причин для беспокойства, а я же вижу, как она почернела, подурнела, всё время задумчивая и плачет. Помогите, прошу вас! Заплачу, сколько скажете! Для единственной дочери мне ничего не жалко!
– Денег мне не надо. У вас есть с собой её фотография или какая-нибудь вещь?
– Да, есть и фотография и её шарфик, взял на всякий случай.
– Хорошо. Оставьте вещи мне, а сами ступайте домой. О том, что вы ко мне приходили, никто не должен знать.
– Конечно-конечно! Всё, что скажете, сделаю, только помогите!
– Хорошо, ступайте, ни о чём не беспокойтесь и главное, держите в тайне, что вы приходили ко мне со своей бедой. – Она подержала в руках шарфик и сказала, – у вас под крыльцом лежит мешочек с заговором, вытащите, сожгите, а пепел развейте по ветру со словами: – «Как улетает пепел
