только не ты причастен к его убийству…
–Может, ты и прав, – замялся я. – Но какое-то странное чувство, какой-то зуд меня не покидают после встречи с Дрымановым. Кажется, что ему надо помочь, и что этим мы сможем помочь самим себе…
–Да как помочь-то?
–Сам не знаю. Знаю только, что контора сейчас активно будет искать следы их взаимоотношений с Шакро, а там и БАБом, и Литвиненко запахнуть может. Мы должны вмешаться – по твоей, депутатской линии, – чтобы хотя бы самим быть в курсе их поисков, если уж помочь не сможем.
–Ерунда все это, – упрямо открещивался от меня Андрей. – Шакро уже после БАБа столько всего наворочал в этом мире, что черт голову сломит. Ни ты, ни я всего не знаем об их отношениях. Почему ты так убежден в том, что Дрыманов такой уж святой? Почему, если он кругом-бегом прав, его все же прихватили? Значит, знают чего-то. И он знает, что они знают.
–Знал бы – убежал…
–Возможно. Но я ни за кем бегать не собираюсь, тем более, из думского кабинета. Так что, извини, это не про меня. Других дел навалом…
В принципе, я ничего другого и не ожидал. Власть на всех накладывает дурной отпечаток – Андрей не стал исключением… Хотя, обвинять его в этом я не имею права – наверное, у меня и правда едет крыша от теории заговора, которая видится мне даже в случайных знакомых того же Абрамыча. Правда, есть еще один, жутко похожий на меня в этом вопросе тип – журналист Серега Доренко. Дурная о нем ходит слава, но многих знает, о многом помнит и может рассказать. Когда-то в 90-х был таким же наймитом Березовского, как и Луговой, только по части СМИ – с подконтрольного ему Первого канала нещадно бомбил Лужкова, пока самому БАБу, а значит, и его наймитам, не указали на дверь из страны. Ненадолго уезжал в Англию, потом вернулся, правда без былого лоска и веса – стал радиоведущим, – но с тем же звериным оскалом по части тайн и журналистских расследований высшей квалификационной категории, что и раньше. И уже 20 лет все в Москве знают – если какое-нибудь темное дело, какая-нибудь подковерная тайна, какой-нибудь смрадный душок в тесных рядах сильных мира сего, ищите Доренко. Никто лучше него не проконсультирует и не расскажет подноготную правду случившегося. Я решил – посоветуюсь с ним, а там будь что будет.
Набрал номер.
–Рассуди, – говорю, – Серега, против какого-то Шакро и такая война. Стольких генералов арестовали! Кто он вообще такой-то?!
–Это Дрыманов знает, у него надо спросить, – знакомым гнусавым голосом ответил Доренко.
–Да ну, брось.
–Думаешь, Дрыманов с Шакро не ручкался?
–Исключено. Не тот человек.
–Кто тогда?
–Не знаю. Он и сам не знает.
–А может, покрывает? Может, есть кто-то в его окружении – пусть и дальнем, – кто все же имеет контакты с Калашовым? И он о нем или просто забыл, или до жути боится произносить вслух его фамилию…
Я задумался. Показалось, что Сергей слышит, как на том конце провода скрипят мои мозги, потому что в следующую секунду он прервал разговор, бросив:
