вокруг меня, как пацаны.
Меня усадили на стул рядом с Григорием Абрамовичем, вручили бокал с шампанским, и Чугунков сказал, что, используя служебное положение в личных целях, приказывает мне сейчас же, при них, поздравить Григория Абрамовича, а также доставать свой подарок и вручать его юбиляру. Все внимание было приковано теперь ко мне, Крупнова сразу же отошла на второй, даже на третий план.
– Не знаю, Григорий Абрамович, – начала я, – какие слова подобрать, чтобы вы поняли, как я вас люблю… Скажу только, что, если бы вы предложили мне выйти за вас замуж, я бы согласилась. – Тут я вздохнула и продолжила: – Но я точно знаю, что вы никогда этого не сделаете, и потому мне грустно. Совсем как вот этой собаке, ждущей друга.
С этими словами я достала из пакета рамку с севкиным рисунком, молоток и гвоздь.
– Смотри-ка, – пробасил Менделеев, – как похожа на Гришу!
Он имел в виду, конечно, собаку на Севкином рисунке, а не меня. Я пригляделась к собачьей морде и с удивлением обнаружила, что она и впрямь очень похожа на Григория Абрамовича.
Смущенная, я поправила одеяло у него на его груди и, погладив Грэга по шершавой щеке, сказала:
– А я очень люблю собак.
Григорий Абрамович хотел что-то сказать, но губы его слушались еще плохо, и он только посмотрел на меня грустным взглядом, отчего стал еще больше похож на нарисованный Севкой «портрет» пса.
– Ну, знаете, сравнивать Гришу с какой-то дворнягой! – слишком громко, чтоб не быть услышанной другими, проворчала вроде бы «про себя» Крупнова.
Менделеев тут же подхватил ее под руку и отвел к окну, что-то рокоча вполголоса своим басом, а меня взял за локоть Чугунков и тоже заставил сделать пару шагов, но в другую сторону от Григория Абрамовича.
«Как боксеров на ринге развели!» – фыркнула я про себя.
– Не хочу, чтоб Гриша слышал наш с тобой разговор, – сказал мне Константин Иванович и посмотрел мне в глаза очень внимательно и пристально. – Надеюсь, ты умеешь собираться быстро?
– Конечно! – ответила я ему, не отводя взгляда. – Особенно – с мыслями.
– И с мыслями придется собраться, – усмехнулся Константин Иванович, – но уже по дороге. Сегодня вылетаешь со мной в Южно-Курильск.
Я открыла было рот, но он даже не позволил мне задать вопрос, сразу ответил, догадавшись, о чем я хотела его спросить:
– Твои ребята улетят на два часа позже, их заберет московская группа, которой придется садиться в Тарасове на дозаправку.
Я почему-то сразу вспомнила Севкину фразу: «…цунами на Камчатке где-то…» и спросила:
– А дальше куда? На Камчатку?
– Почему на Камчатку? – удивился Константин Иванович и продолжил как-то странно: – Если бы – на Камчатку! А то ведь – на Южные Курилы! Вот в чем фокус! Основной удар большой волны принял Шикотан, Южно-Курильск почти не пострадал, до Итурупа только отголоски
