Меня парализовал жуткий, безнадежный страх, и я от испуга отвечала «да» на все его пошлые похабные вопросы. У меня было ощущение неизбежности происходящего, которое, наверно, охватывает человека, на которого несется волна цунами. Далее опять провал в памяти. Может, это какая-то защитная реакция психики. Я помню, что кто-то посадил меня в такси, я долго плакала и стирала в ванне брюки, которые были все в земле и в грязи. Нет, не могу больше вспоминать, надо выйти из комнаты.
Я надела халат и спустилась по лестнице. По ночам Николай часто сидел в зале, и сегодня я снова застала его.
– Почему вы плачете, Лариса? Я очень благодарен вам за то, что вы помогаете Алине. Я вижу, что ей стало лучше.
– Так, ничего, плохие воспоминания.
– Плохие воспоминания… – вздохнул Николай, – это бич человечества. Самое жестокое оружие в руках дьявола, он пронзает им наше сердце вновь и вновь, и оно умирает в страшных мучениях, истекая кровью, но потом воскресает как птица Феникс, чтобы снова терпеть новые страдания.
– Красиво, но слишком мрачно, – улыбнулась я, – мне тоже понравилось у вас, и я благодарна вам за то, что вы согласились помочь мне. Я сама многому научилась у вас и у Алины.
– Лариса, а вы не хотите остаться еще… на некоторое время? – осторожно спросил Николай. – Мы будем только рады. Когда Алина занята, вы можете с шофером ездить в Москву в магазины, покупать себе одежду по банковской карте, ходить в рестораны. Почему вы не пользуетесь этой возможностью?
– Сложно объяснить. Возникает ощущение, что я живу не своей жизнью.
– Глупости, Лариса, а какая жизнь ваша? Не моя жизнь – дурацкое выражение. Все, что с нами происходит, часть нашей реальности.
– Нет, Николай, я не могу остаться больше, чем на то время, о котором мы с вами договаривались.
Он помрачнел, но ничего не ответил.
Через несколько дней Елена Ивановна заболела, и мы заказали на обед еду из китайского ресторана. После этого у меня появились сильные боли в животе, расстройство пищеварения и высокая температура.
Алина вызвала платную скорую. Я поехала в больницу, стационар тоже находился за городом. Подмосковье мне мало знакомо, и сказать, куда мы приехали, я не могла.
Глава 7
В ловушке
Я смутно помню чистенькие палаты, улыбающийся персонал. У меня жутко болели голова и живот, был жар. Прямо в приемном покое меня посмотрели, сказали, что, скорее всего, отравление и сделали укол, видимо, обезболивающий и снотворный. Я очнулась уже в палате. Белые кафельные стены, шкаф, настольная лампа, небольшой телевизор, электрический чайник на столике, стеклопакеты, санузел, душ. Интересно, сколько это все стоит? Не слишком ли высока плата за лечение, за медицину, за красивую жизнь?
Ко мне пришла улыбающаяся, аккуратная медсестра, молодая стройная девушка с короткой
