день, Клавдия. Ну как вы тут?
– Все хорошо, спасибо, – ответила она коротко с ярко выраженным немецким акцентом.
Отец в свое время настоял на том, чтобы все мы, девочки, буквально с колыбели учились говорить сразу на двух языках – на английском и на французском. Впрочем, в Атлантисе мы общались на английском только с Клавдией. Ма же была француженкой в полном смысле этого слова, как говорится, до самых кончиков ногтей. Французские корни сразу же выдавал ее внешний облик: строгая и одновременно изысканная шелковая блузка, безупречного кроя юбка, волосы, красиво собранные на затылке. Как бы то ни было, а постоянное общение с этими двумя женщинами на разных языках привело к тому, что все мы, сестры, с легкостью могли переключаться с одного языка на другой.
– А ты еще пока так и не подстриглась, – улыбнулась Ма, кивком головы указав на мои отросшие волосы. – Ну как ты сама, моя дорогая? Рассказывай.
Клавдия, поставив поднос на стол, удалилась в дом. Ма принялась разливать чай по чашкам.
– У меня все хорошо, Ма.
– Знаю, девочка, что это далеко не так. Сейчас никто из нас не может сказать про себя, что ей хорошо. Да и как такое может быть? Ведь совсем недавно все мы пережили огромное горе… Ужасная утрата…
– Ты права, Ма, – согласилась я, беря из ее рук чашку с чаем. Потом добавила туда немного молока и щедро сдобрила свой напиток тремя ложками сахара. Несмотря на то что сестры вечно подшучивали надо мной из-за моей худобы, я самая настоящая сластена и никогда не отказываю себе в чем-нибудь сладеньком.
– А как Сиси?
– О, у нее, по-моему, все отлично, хотя мне трудно утверждать это наверняка.
– Да, каждый из нас переживает горе по-своему, – задумчиво бросила Ма. – Кстати, такие душевные потрясения зачастую сопряжены и с крутыми переменами в нашей жизни. Ты уже в курсе того, что Майя отправилась в Бразилию?
– Да. Она сообщила нам с Сиси о своем намерении по электронной почте. А ты не знаешь, почему именно в Бразилию?
– Догадываюсь, что эта ее поездка как-то связана с тем письмом, которое оставил ей отец. Но каковы бы ни были ее мотивы, я очень рада за Майю. Торчать тут в Атлантисе в полном одиночестве и продолжать оплакивать уход отца, что может быть ужаснее? Она еще слишком молода, чтобы вести такой отшельнический образ жизни. И потом, тебе-то уж, как никому другому, известно, что любое путешествие расширяет жизненные горизонты человека.
– Известно. Хотя в том, что касается меня, скажу так: хватит с меня всех этих путешествий.
– В самом деле, Стар?
В ответ я молча кивнула, понимая, на какую непростую колею выруливает наш разговор с Ма. Обычно в таких случаях рядом со мной всегда находилась Сиси. Она-то и говорила за нас обеих. Но поскольку Ма молча ожидала ответа на свой вопрос, на сей раз мне пришлось отвечать самой.
– Да. Я уже достаточно
