у моря…
Между тем времена стали меняться. В поселок пришла советская власть, появилось много белых людей. Выстроили магазин, школу для детей, метеостанцию, установили новые порядки. Новая власть недолюбливала шаманов. Говорили, что в других поселках и стойбищах коммунисты отбирали у местных жителей бубны и изображения домашних божков, запрещали шаманам камлать и делать ныкат… Но янранайцам и тут повезло – начальником к ним назначили человека по имени Иванчук.
Иванчук с уважением относился к древним обычаям. Иванчук даже прислушивался к советам Акмоля и вскоре, убедившись, что он всегда бывает прав, сделал его своим помощником. Анипу отдали в школу, но она, едва выучившись грамоте и счету, убежала оттуда и снова бродила в одиночестве по морскому берегу…
Потом Иванчук чем-то не угодил большим властям на материке, и его забрали обратно, а в Янранай прислали нового начальника. Это был совсем молодой парень с копной светлых волос на голове. Его имя было – Гордеев, и начал он с того, что взял в свой дом Анипу, дочь шамана. Он ведь не знал, что она вскормлена мертвой матерью и что тень у нее не человеческая, а птичья. Он встретил ее на морском берегу и заговорил с ней ласково, а она отворачивала лицо, но видно было, что она улыбается – на щеках играли и переливались ямочки. Тогда Гордеев взял ее за руку и привел в магазин, где велел выбирать все, что она захочет, – он, мол, все готов ей подарить. Анипа качала головой, но он все же купил ей зеркальце в богатой оправе, и яркой ткани на платье, и самую дорогую вещь, которая продавалась в магазине, которой не было даже в яранге шамана, – патефон.
Тем вечером в яранге Акмоля громко играла русская музыка. Сразу много голосов выпевали смутно понятные, грустные слова:
Дан приказ: ему на запад,
Ей в другую сторону…
Шаман прихлебывал чай с блюдечка, звучно кусал сахар и пристально смотрел на дочь.
– Этот новый начальник красив и молод. И он щедр на подарки. По душе ли он тебе?
Анипа молчала, только на щеках переливались ямочки, но шаману и не требовался ее ответ.
– Знаю, ты мечтаешь изменить предназначенную тебе участь. Я знаю твою душу так же хорошо, как свою правую руку. Ты могла бы стать великой шаманкой, проникнуть не только в тайны этого мира, но и в тайны других миров – а их так же много, как много бывает на небе звезд. Ты знаешь об этом лучше меня… Ты могла бы прожить много, много жизней… но ты избрала удел смертной женщины. Что ж, ступай, приди женой в дом этого русского. Я буду просить богов о милости для вас обоих.
Через неделю Гордеев пришел за Анипой и увел ее жить в свой деревянный дом. И она безмолвно пошла за ним, потому что полюбила его так, как никогда не любила ни свое бисерное рукоделие, ни даже море. Она повсюду молча ходила за ним и непрестанно ласкалась к нему, потеряв ту сдержанность, что отличает женщин ее народа. И он, казалось, тоже любил ее, и все в поселке довольны были тем, что
