ткань, человеческую плоть. Пламя лизало его руки, пока он перетаскивал раненых в безопасное место. Сколько это длится? И кто может сказать, не превратится ли в следующую секунду жертва в агрессора?
На улицах Холлоу правило бал безумие.
Во сне Гейдж стоял с друзьями в южном конце Мейн-стрит напротив заправки с четырьмя колонками. Тренер городской футбольной команды «Олени» Мозер, который привел ее к победе в чемпионате, когда Гейдж учился в последнем классе школы, с веселым смехом поливал бензином себя самого, землю и все, до чего мог дотянуться.
Они бросились к нему, все трое, хотя Мозер вскинул руку с зажигалкой и зашлепал по бензиновым лужам, как мальчишка во время дождя. Они не остановились, даже когда он щелкнул зажигалкой.
Яркая, ослепительная вспышка и грохот, рвущий барабанные перепонки. Горячий воздух обрушился на него и с силой швырнул на тротуар. Вверх взметнулись ослепительные облака пламени, деревянные щепки, куски бетона и осколки стекла, горящий покореженный металл.
Гейдж чувствовал, как срастаются кости сломанной руки, заживает разбитое колено, и боль от заживления была сильнее боли от самих ран. Стиснув зубы, он перевернулся и увидел картину, от которой у него остановилось сердце.
Кэл лежал посреди улицы и горел, будто факел.
Нет, нет, нет, нет! Он пополз, крича и жадно ловя ртом зловонный, лишившийся кислорода воздух. Фокс лежал ничком; вокруг растекалась лужа крови.
Черное пятно в горящем воздухе уплотнилось, превратившись в человеческую фигуру. Демон улыбался.
– От смерти не вылечишься, правда, малыш?
Гейдж проснулся в холодном поту; все тело сотрясала дрожь. Вонь горящего бензина царапала горло.
Время истекло, подумал он.
Гейдж встал, оделся. Потом начал собирать вещи для возвращения в Хоукинс Холлоу.
1
Хоукинс Холлоу. Мэриленд
Май 2008
Сон разбудил его на рассвете, и это было хуже всего. По опыту Гейдж знал, что ему уже не заснуть, сколько ни пытайся – бушующее пламя и кровь прочно засели у него в мозгу. Чем ближе к июлю, чем ближе к Седмице, тем ярче и страшнее сны. Лучше не спать, чем сражаться с ночными кошмарами.
Или видениями.
В том далеком июле он вышел из леса с телом, которое умело само залечивать раны, и с даром предвидения. Но Гейдж знал, что полностью доверять картинам будущего нельзя. У него оставалась свобода выбора и свобода действий, и от этого зависел результат.
Семь лет назад, в июле, он выключил колонки на заправке и принял дополнительные меры предосторожности, отправив тренера Мозера в тюремную камеру. Хотя так и не узнал, спас ли своими действиями жизнь друзьям, или это был просто сон.
Но Гейдж предпочитал не испытывать судьбу.
И теперь тоже, подумал он, натягивая трусы – на тот случай, если в доме еще кто-то есть. Гейдж вернулся, как возвращался каждый седьмой год. Но в
