самый рассудительный человек на свете. Я понимаю вашу обиду и прощаю ее вам, а вы поймите мою гордость и простите ее мне. Забудем это. Не дело воинов таить обиды друг на друга.
Бравлин поклонился на ходу.
– И Кнесслер прав, и вы правы… А я попусту срываю свое раздражение на встречных из-за того, что мне не слишком хочется идти к Сигурду. Мы с ним не самые близкие друзья. Но, как воин, я должен согласиться, что лучше Сигурда не найти кандидатуры для участия в меле. Я не сержусь на вас, граф.
– Но позвольте мне, человеку, любопытному не менее, чем любопытен ученый аббат Алкуин, поинтересоваться… Вас зовут Бравлином Вторым. А кто был Бравлин Первый? Это ваш достойный предок?
– Нет, – ответил князь. – Бравлин Первый был могущественным князем славян, живущих по берегам озера Ильмень. Слышали о таком озере? Иногда его называют Варяжским морем… Это потому, что на одном из его берегов в городе Старой Руссе живут варяги – люди, которые варят соль. Там в округе множество соляных источников. Руссы, кстати, родственны бодричам и являются подданными князя Годослава, хотя из-за отдаленности не слишком прислушиваются к голосу своего повелителя, предпочитая жить по собственным принципам.
– Нет. Не слышал. Где, вы говорите, это?
– Это далеко на востоке. Когда ваш король совсем перестанет давать нам возможность жить своей жизнью, мы переселимся туда.
– А там тоже много славянских племен? – искренне удивился Оливье.
– В несколько раз больше, чем в известной вам Европе. Но если в Европе мы враждуем друг с другом и потому не можем дать совместный отпор вашему королю, то Бравлин Первый около века назад объединил всех славян от Балтики на севере до Червонного моря на юге, изгнав с исконных славянских земель и хозар и греков. К сожалению, государство это существовало только при жизни Бравлина. Потомки разделили его на множество мелких и, опять же, порой враждующих друг с другом.
– А кто мешает вам объединиться с соседями?
Бравлин вздохнул.
– Амбиции. Мои амбиции мешают мне признать старшинство, скажем, того же Годослава. Я считаю себя, признаюсь честно, и не без оснований, более способным к управлению и более опытным, нежели он. Его амбиции как потомка династии бодричских князей не позволяют ему признать мое старшинство, потому что когда-то мое княжество входило в большой и сильный союз бодричей и предки Годослава правили моими предками. Приобретая общее, каждый боится потерять личное. И так будет до тех пор, пока не появится личность достаточно великая, чтобы удовлетворить или усмирить всех. Как для германских племен – Карл Каролинг.
– Ну, а почему бы вам не заключить союз хотя бы с Карлом? – простодушно спросил граф.
– А кто мешает вам принять веру в наших богов и жить по нашим законам? – в ответ спросил князь с улыбкой.
Оливье только рассмеялся над собственной бестактностью.
– Курице
