Это от бедности, от бедности! Бесплатно ведь! Муки голода невыносимы. (Достает из сумки хлеб, начинает жевать.) Бедность увеличивает аппетит!
Фем. Ну вот, ты же обещала!
Би. Дети такие требовательные! Не любят смотреть, как родители едят. Я сама ненавидела, когда за столом моя мать ела. (Жует.)
Фем. Надо бороться с собой. Я вот не ем почти что ничего.
Би. Ты куришь. Не кури! Травишь мой организм! Легкие это мои!
Фем. Представляешь, ты сожрала этот кусок, потом он идет у тебя в желудок камнем, ты его перевариваешь…
Би. Да! (Ест.)
Фем. И он проваливается в твои больные кишки, пенится там, разлагается!
Би. Да!
Фем. Живот пучит! А потом ты усаживаешься на унитаз, и у тебя ничего не выходит.
Би. О, боли, боли! О, вечерняя земля! Бог ты мой, какие муки! (Ест.) Есть-то не больно! Чрево хватает все! Жадно! Воронка затягивает! (Ест.)
Фем. И эта вонь! За что я должна это выносить?
Би. Когда я тебя рожала, думаешь, это было чисто? Хорошо пахло? А все вокруг меня собрались. Потому что была смертельная опасность, что ты не родишься. И это все уважали.
Фем. Сколько можно рассказывать одно и то же?
Би. А кому мне это рассказывать-то, это же твои роды были! Ты рожалась! Ни с чем не сравнимая боль! И сейчас ни с чем не сравнимая боль!
Фем. Ни с чем не сравнимая боль, это когда тебя казнят. Отрубили голову, а потом повесили!
Би. Ну я не знаю, меня не казнили. Как-то не пришлось. Но я думаю, что при казни больше муки скорей душевные, страх там, кошмар. А сама-то боль длится быстро.
Фем. Не быстро.
Би. Ну вот. А я решила не кричать.
Фем. Я не кричала. Колин сказал: «Проверьте, есть ли сознание».
Би. А я крикнула: «Сестра! Сестра!» А голос-то меццо-сопрано! Прозвучал, видно, они все вздрогнули.
Фем. Когда ты видишь свою отрубленную шею там, внизу… Когда ты возносишься над собой…
Би. Сестра! Я рожаю!
Фем. Я все видела! Глаза мои были широко открыты.
Би. И вдруг они все быстра ушли. Растворились вокруг. И тут ты у меня в животе как разбежалась, как бычок, и головой бум! Как об забор! И вышли воды.
Фем. Это самое страшное, висеть…
Би. Не самое страшное. А вот когда тебя все покинули… И ты одна… И всем плевать… Спасение ушло… Ты знаешь, что они могут подойти, но никто не подходит! Во время смерти, наверное, самое главное – это обида.
Фем. Обида, да. За что такая судьба. Ни у кого такой судьбы. Несут голову, вешают в сосуде… Все чувствуешь… Оставляют одну без сна… Подопытный кролик… Как кролики, мыши все чувствуют!
Би. Брось, ты была под наркозом.
Фем. Нет…
Би. И тут я поднатужилась окончательно и выдавила тебя из себя! Ты родилась живая!
Фем. И зачем. Зачем?
Би. Они мне тебя показывают и спрашивают:
